Попытка говорить 3. Нити понимания
Шрифт:
У Лимре – но не у Схетты.
"Привет тебе, Рин!" "И тебе привет, ЛиМаш. Это, конечно, трюизм, но ты сильно изменился".
"Ты и сам изменился не слабо".
Что верно, то верно. И всё же ЛиМаш поразил меня сильнее, чем я его.
"Поправь меня, мой плазменный соратник, – но не черты божественности ли вижу я в песне твоей души?" "Возможно. Я возвращался на родину, знаешь ли… и ныне мои родичи несут в себе мету прямого контакта со мной".
"Прямого контакта? То есть ты связал себя с ними телепатической сетью?" "Скорее, эмпатической. Для полноценной телепатии они на удивление медлительны".
"Знаю, знаю… сам в своё время сталкивался… а скольких ты связал нитями контакта?" "Всех".
Вот тут меня тряхнуло всерьёз.
"Всех?!" Вместо ответа ЛиМаш пригласил меня "глубже", и я лично смог оценить масштабы того, что он сделал. Более того: теперь я мог точно сказать, сколько дельбубов плавает над поверхностью Сверкающего Моря. На данный момент – 218.403…
На таком фоне мой "метельный взгляд" как-то бледнел. Стать центральным узлом такойсети, объединив в реальном времени двести тысяч сознаний? Да, это единство действительно являлось почти исключительно эмпатическим, не включая обмен сформированными сознанием образами или включая его в минимальной степени. Но всё же – ДВЕСТИ ТЫСЯЧ?!
Сдаётся мне, что шутка про божественность отнюдь не шутка…
"И кто же ты теперь, ЛиМаш?" "Пока не знаю. Может, ты подскажешь нужные слова? У тебя хорошо получается".
"Ну, я бы сказал, что ты – бог. Молодой и пока неопытный… но из всего, с чем я когда-либо сталкивался, боги больше всего похожи на тебя нынешнего".
"Значит, мне надо переселяться в Сверкающие Палаты?" "А ты этого хочешь?" "Нет".
"Тогда не переселяйся. Только я бы на твоём месте озаботился проблемой безопасности".
"Опять риллу?" "Не опять, а по-прежнему и как всегда. Богам даёт относительную независимость не мощь как таковая, они независимы постольку, поскольку владения их выходят за пределы одного мира".
"Хочешь сказать, что мне нужно заняться… миссионерством?" "Именно. Но не только. И не в первую очередь. В одном лишь Лепестке, где мы находимся, тысячи звёзд. И я почти уверен, что среди них найдутся никем не населённые".
"Значит, колонизация?" "Да. Ты сумеешь справиться с этим самостоятельно?" "Может, я молод и неопытен – но проблему перемещений в пространстве уже решил".
"Тогда удачи тебе".
"И тебе, Рин Бродяга. Зови, если что".
"А позвать просто так?" "И просто так тоже зови. Друзья мы или нет?" "Друзья. Помимо всего прочего".
"Да. Это между нами не изменилось… и я, признаться, очень этому рад".
"И я рад этому, ЛиМаш. И я…" – Долго же ты спал. Больше месяца. А я-то думал, нагнав время, ты поспешишь вернуться.
– День добрый, Неклюд. Как видишь, не поспешил.
– Были проблемы? Ты вообще выручил свою женщину? О…
По резко потемневшему иллюзорному небу покатилась колесница кроваво-алой кометы. Среди колючих звёздных искр, кипящее чёрным на чёрном, зародилось движение – стремительно приближающееся, нисходящее, обретающее определённость. По пути благосклонно приняв парад планет, движение это сгустилось окончательно уже рядом с нами: сначала в вытянутое, грозное облако тьмы и серебра, а парой мгновений позже – в стройную, сильную, прекрасную до боли, до невыносимости женщину. Одетую в облегающее чёрное платье, с волосами, подобными ночной буре, кожей тёплой, словно топлёное молоко и глазами, как серебряные омуты чистой магии. Все сверхъестественные эффекты, сопровождавшие её приход, к этому моменту исчезли, а реальность, глубокая и подозрительно схожая с Дорогой Сна, сменилась привычной уже панорамной иллюзией – обычной, без особой фантазии, мирной и сонной.
Схетта явилась в полном блеске своей новой Силы, и я не без удовольствия пронаблюдал за непроизвольной реакцией высшего.
– Выручил, как видишь. Схетта, это Неклюд. Я тебе рассказывал о нём.
– Да, я помню. Приятно познакомиться.
Поскольку власть Хоровода Грёз, позволившего ей оказаться в Пятилучнике немногим позже, чем я вернулся в живое тело, ослабла, последние слова Схетты прозвучали обычно. Едва ли не обыденно. Без жутковатого эха множества иных её голосов.
Ну, ладно, ладно. Почти без эха…
– А что касается проблем – я бы сказал, что не в них дело. То есть без проблем не обошлось, это уж как всегда… но задержали меня в основном дела творческие. И политика.
– Вот как?
– Если угостишь нас чаем, расскажу подробно.
Устоять простив подобного предложения Неклюд не смог. Но раньше, чем он управился с завариванием, "на огонёк" заглянул любопытствующий Тенелов, почуявший моё возвращение… и оказался моментально разоблачён – но не мной, а Схеттой. Правда, я предупредил её о возможности появления этого высшего, а вот его никто, ясное дело, не предупреждал… ну так и что с того? В следующий раз будет бдительнее, "спец по маскировке".
Картина маслом: радужки Схетты расплываются, серебряным приливом затопляя зрачки и белки, голова разворачивается в безошибочно определённом направлении, а "хоровой" голос с намёком на юмор выдаёт:
– Это кто тут такой робкий? Не Тенелов ли?
– Он, он, – отвечаю, – в темпоральном коконе. Не робей, покажись. Тут все свои.
– Ещё не все, – сообщает высший, послушно проявляясь в реальности, но продолжая коситься на Схетту. – На подходе ещё как минимум трое.
– Дай угадаю: Фартож, Айнельди и Омиш?
– С тобой, Рин, не интересно общаться. Ты же видишь тени будущего, какие тут угадайки?
– Ты глубоко не прав. На сей раз я честно пытался угадывать. Между прочим, предсказать появление таких высших, как Фартож, и полноправных богов – задача та ещё. Они не столько "видимы", сколько "вычисляемы". Да и ты, пользуясь моей добротой, очень неплохо научился закрываться от власти Предвечной Ночи.
– Ты тоже вволю попользовался моей добротой и многому научился…
Тут Схетте это вялое препирательство надоело. И она пресекла его, в несколько текучих движений устроившись у меня на коленях. И вышибив из моей головы все лишние мысли… не надолго, но качественно.
Тяжёлая артиллерия: женщина, способная лишить дара речи друида. Моя женщина!
То есть на самом деле – своя собственная, принадлежащая в первую очередь Хороводу Грёз. Но не возражающая, чтобы я считал себя её мужем. Вот это – правильные приоритеты.
Когда в моей голове снова завелись привычные мысли (а случилось это ох как нескоро, спустя долгие, долгие, долгие секунды: у настоящего-то тела физиология совсем не такая ручная, как у тел-отражений!), обещанные Тенеловом недостающие гости уже появились и даже успели расположиться, кому как показалось удобнее.