Попытка к бегству
Шрифт:
В кафе дразняще пахло жареным мясом и луком. Народу было немного. Ледогоров заказал шаурму в тарелке, кофе и сок. Свободный столик был только около двери.
— Саня! Подсаживайся сюда!
Он в недоумении оглянулся.
— Да здесь я!
Охранник кафе в черном форменном костюме «а ля спецназ» махал рукой из-за столика с табличкой «служебный».
— Чего? Не узнаешь? А ведь в одном кабинете сидели!
Ледогоров наконец вспомнил и обреченно вздохнул.
— Паша? Ну точно — богатым будешь.
Павел Опарин когда-то действительно работал у них в отделе опером и участковым. Много и необузданно пил, потерял «ксиву», устроил пьяную стрельбу в своей коммуналке и был уволен. В отдел он почти не заходил, никто с ним особо отношений не поддерживал и скоро его имя кануло в лету, как имена многих мелькнувших и мгновенно погасших на небосводе уголовного розыска. Сейчас он был чисто выбрит, носил модные дорогие очки и вертел в пальцах пачку «Парламента».
— Какими судьбами?
— На рынке был.
— Ясно. А чего раньше не заглядывал?
— Так кто ж знал, что ты здесь.
— А я Хохмачеву говорил! И этому здоровому! Как его? Сергееву! Они часто заходят. Обедают. С рыночными чего-то трут. Ну, мое дело — сторона. Сам понимаешь. У меня своя работа!
Опарин произнес это с таким выражением, словно работал президентом «Лукойла». На его форме красовался знак в виде молнии на фоне согнутого дерева. Ледогоров вспомнил табличку на дверях кафе: «Объект охраняется охранным предприятием „Смерч"».
— Работаешь здесь? — он сам понимал идиотизм вопроса, но просто не знал, о чем говорить с бывшим сослуживцем и уже проклинал момент, когда решил зайти пообедать именно сюда.
— Ну! — Опарин расплылся в улыбке. — Фирма!
Ледогоров не сдержался и усмехнулся. Паша это заметил.
— А чего? — в голосе его просквозила обида. — Серьезная компания. С улицы не берут. Работа суточная. Через двое на третьи. Я еще в одном месте подрабатываю. Баксов шестьсот выходит. Не то что в ментуре! И нервы никто не треплет.
Ледогоров кивал, стараясь как можно быстрее съесть горячую шаурму. Аппетит окончательно улетучился. Опарин тараторил без умолку, даже не интересуясь, слушают его или нет,
— Я тут в уважухе. Может, скоро старшим объекта сделают. Там майор бывший с ПВМ. Он ни хрена не справляется. В частном бизнесе, Саня, выживает не всякий! Это в ментовке все равны, а здесь свое место заработать надо.
Создавалось впечатление, что Опарин лично раскрутил самую крутую в городе «охранку». Ледогоров усиленно жевал, продолжая кивать в такт его излияниям. Большой размер порции неожиданно начал раздражать. Было очень душно. Нагретый солнцем воздух смешивался с жаром из кухни.
— Жизнь на «гражданке» — это не ментура…
В кафе вошли двое: высокий седой мужчина в строгом костюме, с явно военной выправкой и коренастый парень в таком же как у Опарина черном «милитари». Паша сидел спиной к выходу, продолжая болтать без умолку. Они подошли. Седой тронул его за плечо.
— Опарин! Почему отвлекаемся?! Почему посторонние за служебным столом?! Почему спиной к входу?! Работать надоело?! Хочешь свалку металлолома охранять?! Где дубинка? А?!
Паша вскочил. Он был похож на старшеклассника, застигнутого военруком курящим в школьном туалете. Ледогоров доел шаурму, допил кофе и потянулся за салфеткой.
Седой смерил его командирским взглядом.
— Вы кто? Ваши документы!
Ледогоров вытер губы и бросил розовый бумажный шарик в тарелку.
— А ваши?
Не вставая, он показал удостоверение. Седому пришлось согнуться, чтобы его прочесть. Парень в форме равнодушно смотрел в стену.
— Извини, майор. — Седой выпрямился. — Я сам бывший подполковник милиции. Вот проверяю несение службы охранниками фирмы.
Ледогоров убрал «корки» и кивнул.
— Все-таки документы можно?
В принципе, все это ему было на хрен не нужно. Просто хотелось чуть осадить нагловатого бывшего «подпола». Напомнить ему, что он «бывший». «Бывший»! А ведь через пять дней…
— Пожалуйста!
Он только чуть глянул в массивное удостоверение с оттиском «ОП „Смерч"». Поликарпов А. А. состоит в должности начальника первого дивизиона.
«Хорошо, что не эскадрона или батареи.»
— Спасибо. Счастливо, Паша.
Он начал протискиваться между уже порядком заполненными столиками и усмехнулся, услышав, как у него за спиной Седой повернулся к своему спутнику.
— Костя! Пометь себе, — выписать этому барану штраф в размере оплаты трех смен.
Вечерело.
В отделе стояла мертвая тишина. Все двери заперты. Никого. Ледогоров открыл кабинет. На столе тихим потрескиванием бурчал телефон. Утром он убавил громкость звонка до минимума.
— Да?
— Саша! Это Копылов! Я слышал, что ты уходишь? А я? А дело? А Кобалия?
В голосе Лени слышалась почти детская обида. Ледогоров молчал.
— Так же нельзя! Мы поймаем его! И посадим!
Ледогоров облизнул губы.
— Леня! Я перезвоню попозже.
Едва трубка легла на аппарат, он снова разразился своим тихим бормотанием.
— Да, Леня.
— Это я, — Полянского было слышно как из соседнего кабинета. — Я уже знаю. Это все из-за меня.
— Еще один. Все прогрессивное человечество солидарно…
— Не юродствуй! Если бы я…
— Хватит, Серега! Как теща?
— Плохо. Но я…