Порченная кровь
Шрифт:
— Но, Райнер, из нас уцелели лишь Халс, Павел и мы с тобой. Неужели ты подозреваешь... — При мысли об этом она застыла, потом встала, дрожа. — Вот почему ты не хочешь быть со мной.
— Нет, я...
На негнущихся ногах Франка направилась к двери. Райнер сбросил одеяло и бросился за ней.
— Франка, выслушай меня!
Она открыла дверь.
— И что ты мне скажешь? Ты правда думаешь, что я шпионка Манфреда?
— Нет! Конечно нет! — Он не мог смотреть ей в глаза. — Но... я не могу быть уверен.
На миг воцарилось молчание. Райнер чувствовал едва ли не ожог от ее взгляда.
— Ты сошел с ума. Ты точно
Она вышла в коридор и захлопнула за собой дверь.
— Да, — ответил он закрытой двери, — видимо, так оно и есть.
Черные сердца обедали со слугами — так их прятали от многочисленных посетителей Манфреда. В эти дни товарищи, привыкшие болтать и спорить, словно альтдорфские торговки рыбой, походили на мрачные автоматы — и такими они были с самого возвращения из форта. Франка не поднимала глаз от тарелки. Халс и Павел перешептывались. Йерген, коренастый мечник, жевал, уставившись в пустоту. Здоровяк-арбалетчик Герт грустно смотрел на остальных. Прирожденный рассказчик, он, казалось, почти физически страдал от того, что ему не с кем поговорить.
Поэтому все ощутили облегчение, когда на следующий день за обедом — Райнер как раз вытирал хлебом соус с тарелки — по лестнице прогрохотали сапоги и на кухне, пригнув седеющую львиную голову, чтобы не удариться о балку, появился Манфред. Повара и лакеи исчезли по мановению его руки, и он со вздохом опустился за стол. Райнер заметил, что граф устал и обеспокоен, хотя и старается сохранять обычное невозмутимое выражение лица.
— Завтра я уезжаю в Талабхейм — сопровождаю в дипломатической миссии эльфийского мага Теклиса. Вы будете со мной — в качестве слуг. — Он улыбнулся их реакции. — Если я скажу, что вы мои шпионы, это же все испортит, правда? И к вам присоединятся еще четверо, с ними вы познакомитесь завтра.
Все напряглись. И без того уже тревожней некуда, а тут еще какие-то новые люди.
— Думаете, в Талабхейме вам понадобятся шпионы? — усомнился Райнер. — Это же не за границей.
Манфред опустил глаза, поигрывая столовым ножом.
— Как вы понимаете, об этом говорить нельзя, но в Талабхейме что-то случилось — такая вспышка энергии Хаоса, что разбудила великого Теклиса прошлой ночью — здесь, в Альтдорфе. Он опасается: если не принять меры, Талабхейм покорится Хаосу... если, конечно, еще не покорился. — Он поковырял стол ножом. — А когда поднимается прилив Хаоса, моя работа — подозревать агентов Губительных Сил. Вот в чем дело. — Манфред поднял глаза. — Я возглавляю посольство Рейкланда, которое предложит помощь нашим братьям из Талабека в час беды. Но пока мы там произносим речи о взаимной поддержке, вы будете охотиться на служителей культа, преступников и заговорщиков — полагаю, они и виноваты в происходящем.
Он вздохнул и поднялся.
— Выезжаем завтра перед рассветом. Хорошенько выспитесь.
Граф тяжелыми шагами поднялся по лестнице.
Все сидели молча.
— В Талабхейме поднимается прилив Хаоса? — произнес наконец Павел, поскребывая повязку на пустой глазнице. — И мы едем прямехонько туда? Здорово, ничего не скажешь.
— По крайней мере, не в эти проклятые горы, — проворчал Халс.
— Может, на этот раз мы все погибнем, и дело с концом, — добавила Франка, глядя в тарелку.
Ее печаль пронзила Райнеру самое сердце.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ПОЧЕТНАЯ ПРОФЕССИЯ
В роскошной карете Манфреда Райнер ожидал, когда кавалькада тронется в путь. Все еще царила ночная тьма, двор освещали лишь желтовато мерцающие факелы. На Райнере была простая серая куртка клерка, от которой и запах исходил какой-то конторский. С пояса свисала чернильница, на коленях лежал красивый футляр для пергамента. В окно кареты он видел, как Павел, Халс и Герт осваиваются в новых ролях: Павел насвистывал, сидя в повозке с провиантом, в которую Герт, отдуваясь, загружал копченые окорока и мешки с мукой; Халс проверял, хорошо ли закреплены сундуки и багаж на второй повозке, и его лысина блестела от пота.
В приготовлениях участвовали и другие. Райнер пристально их изучал. Это были явно не слуги Манфреда. Тогда кто? Его новые напарники? За лошадьми присматривал какой-то самодовольный тип богатырского сложения с колючей рыжей бородой. Кроткий юноша тех же габаритов вяло таскался за рыжебородым, помогая ему и подобострастно смеясь в ответ на каждую его шутку. Рядом с мулом, груженным кожаными тюками, стоял худощавый молодой человек в сером одеянии Колледжа Хирургов и ошарашенно моргал. За его спиной возвышался тощий субъект с бегающими глазами; передник и гамаши помощника хирурга смотрелись на нем абсолютно неубедительно.
Вальденхейм забрался в карету, сопровождаемый Йергеном в форме графского телохранителя и Франкой в ливрее пажа с золотым львом — гербом Манфреда. Йерген сел с Райнером, безуспешно пытаясь не толкать его своими широкими плечами. Франка уселась рядом с графом. Она старалась не смотреть Райнеру в глаза.
Манфред улыбнулся, увидав его облачение.
— Похоже, вы наконец обрели свое призвание, Гетцау. Выглядите точь-в-точь как настоящий клерк. Ну, из тех, что пишут письма за неграмотных, по пфеннигу за лист.
— Благодарю, милорд, — ответил Райнер. — По крайней мере, это почетная профессия.
Вальденхейм нахмурился.
— Нет занятия почетнее, чем защита родины. Мне больно слышать, что благородный сын Империи берется за эту задачу с неохотой.
— Насколько я помню, милорд, — заметил Райнер, — нашего мнения вообще не спрашивали.
— Это потому, что я разбираюсь в людях.
Граф постучал по потолку:
— Клугер! Выезжаем. Мы и так припозднились.
Щелкнул бич возницы, и карета покатилась вперед. Райнер увидел в окно, как Павел и Халс разворачивают свои повозки, чтобы последовать за Манфредом прочь из ворот.
В предрассветной дымке процессия двигалась по извилистым мощеным улицам Альтдорфа. Большой дворец императора Карла-Франца возвышался, словно гигантский грифон, охраняющий свое гнездо, строения Имперского правления жались к нему, будто выводок птенцов. Они миновали квартал торговцев и оказались у реки, у личного императорского причала, с трех сторон окруженного бараками, стойлами и складами, а четвертой выходящего к воде.
Когда они въехали в ворота, Райнер начал осознавать важность возложенной на них миссии. Он полагал, что Манфред возьмет с собой, самое большее, эскорт из рыцарей и мечников, но двор был забит до отказа вооруженной свитой полудюжины дворян, и все одновременно пытались погрузить своих лошадей, повозки и снаряжение на четыре больших плоских речных корабля.