Порченная кровь
Шрифт:
Вскоре процессия достигла высокой каменной стены с большими, хорошо охраняемыми воротами. Перед ними выстроились конные рыцари, на башнях по обе стороны были установлены катапульты. За стеной виднелись шпили красивых домов и верхушки деревьев. Из ворот выходила процессия жрецов Морра. Они несли красивый гроб. Райнер усмехнулся. Понятно же, богатых не станут жечь на площадях, словно вязанки дров.
Капитан эскорта переговорил с капитаном стражи ворот, и кортеж Манфреда снова вступил в другой мир. Ужас и гвалт купеческого района сразу же остались позади, их сменили тишина и величественная красота. Большие элегантные
Процессия остановилась перед еще одной высокой каменной стеной — ее охраняли даже лучше, чем предыдущую, — и после очередных переговоров их пропустили внутрь. Там оказалось огромное поместье с обширными угодьями, садами, рощами и надворными постройками, а в середине раскинулся увитый плющом дом размером с пять дворянских особняков. Он примерно так же и выглядел: Райнер насчитал по меньшей мере семь разных архитектурных стилей лишь с той стороны, которая была ему видна, — похоже, здание достраивалось и перестраивалось в течение многих веков.
— Это резиденция графини? — озадаченно спросил он у Августа.
Тот кивнул.
— Ага, Большая Усадьба.
— Разве она живет не в замке?
— В замке, в замке. Да ты осмотрись. — Август обвел рукой стены кратера — до них уже было немало миль, но они все еще виднелись за деревьями со всех сторон. — Самый большой замок в Империи.
— Ах да, конечно.
— Был когда-то замок, — уточнил Август. — Во времена Талгриса, когда кратер еще не полностью освоили. Вон там еще видно старую цитадель.
Он показал в центр усадьбы, где толстая, грубой кладки, бочкообразная башня поднимала свою уродливую гребенчатую голову над цивилизованными шпилями и мансардами поздних пристроек.
— Ее до сих пор используют для обороны и хранят там сокровища; еще в ней кухня и всякое такое, но, конечно, никто больше не живет — холодно и сквозняки.
Эскорт провел их по аллее мимо бараков и укрепленных сторожек и остановился на посыпанном гравием дворе с западной стороны резиденции, где ждала рота мечников графини.
Манфред вышел из кареты вместе с лордом Нейбалтеном; Райнер следовал за ними на расстоянии трех шагов. Двор стих, когда к ним присоединился Теклис. Похоже, жители Талабхейма испытывали к эльфам такое же почтение, как и их родичи из Рейкланда.
Посольство вошло в высокие двойные двери, где их встретили мечники в зеленом и коричневом, в начищенных до блеска стальных кирасах. Капитан, высокий человек с узкой головой и коротко остриженными светлыми волосами, с мрачным взглядом старого рубаки, вышел вперед и отсалютовал.
— Лорд Теклис, граф Вальденхейм, — произнес Нейбалтен. — Позвольте представить вам Генриха фон Пфальцена, капитана личной стражи графини Элизы.
Капитан щелкнул каблуками и поклонился, изо всех сил стараясь оставаться спокойным в присутствии Теклиса.
— Господа, графиня ждет вас, — сообщил он.
Посольство в сопровождении мечников последовало за фон Пфальценом по широким, устланным коврами коридорам. На стенах на равном расстоянии друг от друга висели гобелены с лесными пейзажами, арочные двери вели в богатые гостиные, библиотеки и галереи. Тут было великолепно, как и подобает резиденции графини, но и немного в деревенском духе, будто в каком-нибудь королевском охотничьем домике.
У высоких, покрытых тонкой резьбой дверей фон Пфальцена остановили двое стражей с алебардами, в изысканной зелено-коричневой форме. Он объявил, что лорд Теклис из Ултуана и граф Манфред из императорского двора в Альтдорфе просят у графини позволения войти.
Воины отсалютовали, ответили, что графиня разрешает своим гостям войти, и распахнули тяжелые двери.
Лорд Нейбалтен с поклоном пригласил Теклиса, Манфреда и сопровождающих в высокий и красивый тронный зал. Сквозь желто-зеленые витражи окон в продолговатое помещение вливался мягкий золотистый свет. Ряды обшитых деревом колонн величественными стволами поднимались к сплетающимся ветвям, что поддерживали узорчатый зеленый потолок, так что зал напоминал лесную поляну в солнечных бликах.
Герольд провел гостей между колоннами к высокому помосту под зеленым бархатным балдахином; фон Пфальцен и его люди выстроились по обе стороны от него.
На возвышении на резном дубовом троне восседала графиня Элиза Криглиц-Унтерн, правительница вольного города Талабхейма. После всех красот резиденции она сама немножко разочаровывала — приземистая, широкая в кости и неряшливо одетая, несмотря на изысканнейшее зелено-золотое платье, с крупными чертами круглого красного лица, она походила скорее на торговку рыбой, чем на графиню.
«Неудивительно, что ее любят в народе, — подумал Райнер. — Они же видят сходство». Благородное происхождение выдавала лишь ее осанка. Царственного высокомерия в ней хватило бы сразу на трех графинь: прямая, как палка, нос картошкой гордо задран, глаза жесткие и сверкающие.
Придворная знать группами стояла вокруг возвышения. Все глядели на Теклиса, который сам словно излучал свет в тенистой зеленой комнате. Даже графиня не могла отвести глаз.
Лорд Нейбалтен вышел вперед и начал объявлять имена предстающих перед графиней, со всеми их титулами и званиями. Райнер заскучал и принялся осматривать зал, как и приказал Манфред, пытаясь угадать нрав и степень важности придворных лордов и леди по их нарядам и манере держаться. Вон тот, с аккуратно подстриженной бородкой, — несомненно, надутый осел. А этот, с покатыми плечами, прирожденный негодяй — что ж, такие тоже бывают. Женщина, стоящая позади колонны с молодым человеком...
Сердце Райнера едва не остановилось. Эта женщина была леди Магда Бандауэр, хитрая ведьма, которая в последний раз, когда он ее видел, пыталась убить его силой проклятого знамени Валнира. Рука сама потянулась к мечу, но он усилием воли остановил ее. Паршивку несомненно следовало порубить на куски, но, наверное, все же не здесь. Интересно, что она тут делает? Эти несчастные идиоты хоть понимают, какое зло они сюда впустили?
Магда обернулась, словно почувствовав его взгляд. Сначала она его не узнала, но потом вздрогнула, и выражение ужаса на ее лице было весьма приятно видеть, хотя, конечно, жаль, что она заметила Райнера. Они молча смотрели друг на друга через весь зал, покуда голос графини не вернул Гетцау к мысли об ответственном поручении.