Порченная кровь
Шрифт:
Райнер выругался.
— Наклоните! Павел, твоей стороной вниз! Халс, вверх!
Дариус, Йерген и Павел опустили свое копье почти до земли, в то время как Дитер, Герт и Халс мучительно пытались поднять свое над головами. Райнер помог Дариусу, который, казалось, был готов выронить свой конец. В таком неловком положении они снова двинулись вперед. Древко копья Павла ударилось в косяк.
— Левее! — прошипел он.
Они отклонились на несколько дюймов влево. Райнеру казалось, что у него вот-вот сломается спина.
— Теперь вперед.
Они снова зашагали, на этот раз уже зная, как выбираться. Конец Райнерова копья шумно скреб по земле, и он, поднапрягшись, смог его выправить.
— Вперед! Вперед!
И они пошли вперед, спотыкаясь о гроб. Связанный солдат придушенно крикнул, когда кто-то встал на него ногой. Черные сердца опустили камень, пыхтя и отдуваясь, и Райнер обернулся, чтобы закрыть за ними дверь. Он в темноте пошарил под дверной ручкой, но скважины не нашел. Изнутри помещение не запиралось.
— Йерген. Герт. Сюда.
Райнер услышал, как они ощупью находят путь. Снаружи протопали сапоги. Он затаил дыхание.
— Эй, — прозвучал голос Шарнхольта, — здесь не проходили люди с тяжелой ношей?
— Нет, милорд, — отозвались из кордегардии.
Шарнхольт выругался.
— Мы что, потеряли их? Надо вернуться. Фанатики украли из сокровищницы ценную реликвию! — крикнул он стражам. — Пусть никто не пройдет без досмотра!
— Слушаемся, милорд!
В кордегардии послышалось движение, потом топот донесся из коридора.
Райнер наклонился к Йергену и Герту.
— Толкайте дверь.
И они вместе с Райнером навалились плечами на дверь. Райнер почувствовал давление, словно кто-то подергал дверную ручку.
— Заперто, — сказал голос, и топот удалился.
Райнер подождал, пока не стало совсем тихо и люди из кордегардии не убежали, и только тогда отпустил дверь.
— Хорошо. Дайте свет.
Халс зажег длинный жреческий факел Райнера, и они принялись за работу — развязывать сверток с камнем и перекладывать его в гроб, затем снова нарядились в черные облачения под гневным взглядом стража с кляпом во рту — бедняга лежал рядом с мертвым мутировавшим сержантом.
— Где рука? — спросил Райнер.
Дариус достал длинный сверток и сморщил нос. Райнер принял его и подошел к гробу. Он обвязал камень веревкой на уровне плеча, потом развернул пакет и вынул гниющую мутировавшую руку с семью длинными пальцами с присосками. От нее исходил запах смерти, такой густой, что все закашлялись. У Райнера слезились глаза.
Замотав руки одеялами со складских полок, он привязал руку к камню, словно тот отрастил зеленоватую конечность. Остальные накинули на камень еще одеяла, дабы убедиться, что его не видно, а руку оставили открытой.
— Вот, — сказал Райнер, — а теперь последний штрих.
Он подобрал одеяло, в котором держал руку, пока
— Что ты делаешь?
— Тс-с, глупец, стой тихо!
Герт сморщился, когда Райнер потер одеяло, покрытое зеленой слизью, о его одежду. Так он поступил с каждым и закончил собой. Вонь стояла невероятная.
— Вот теперь мы готовы. Поднимайте.
Он прислушался у двери, пока Дитер закрывал гроб, и Черные сердца подняли ношу. По всей усадьбе раздавались звуки суеты и тревоги, но прямо у двери никого не было. Он открыл ее и обогнул угол. Казарма была пуста.
Он поспешил назад и взял факел.
— Ну, пошли.
Черные сердца вышли, неся гроб. Райнер запер за ними дверь.
— Медленно и с достоинством. Лучший способ быть пойманным — это бежать.
Сразу на выходе из башни в современную часть особняка их остановили. Сержант гвардии с десятком человек за спиной заметил, как они спускаются по лестнице, и поднял руку.
— Стой! — Он приблизился и остановился, словно наткнувшись на стену, потом попятился, прикрывая рот и творя знак молота. — Смерть Зигмара, что за вонь! — закашлялся он.
Райнер поклонился.
— Прошу прощения, сержант. Труп уже сильно разложился, его пожирала собственная мутация.
— Ничего, — сказал сержант, и его люди с несчастным видом попятились. — Где ваше сопровождение?
— Гм... солдат сбежал, сударь, — ответил Райнер. — Мы несли тело, и тут послышался какой-то шум, он решил проверить, что там, и не вернулся. Вы нам не дадите другого? А то потеряемся.
— Покажите ордер на изъятие.
Райнер достал его из рукава и приблизился к сержанту.
— Стой, где стоишь! — закричал сержант. Он выхватил бумагу у Райнера и попятился, чтобы прочесть ее, уныло глядя на гроб. — Гм, мне надо заглянуть внутрь. У нас тут была кража.
— Зрелище не из приятных, сударь, — сказал Райнер. — Он сильно изменился.
— Откройте, чтоб вас.
Райнер пожал плечами.
— Как скажете.
Он поднял крышку. Оттуда облаком вырвался запах смерти. Сержант попятился, кашляя, потом медленно вернулся. Уродливые пальцы гнилой руки торчали из-под крышки. Они кишели мухами.
Сержанта вырвало.
— Сохрани нас Зигмар.
— Мне убрать одеяло, чтобы вы могли взглянуть на лицо? — предложил Райнер.
— Не вздумайте! — Сержант был в ярости. — Жрец, да ты вообще что? Почему тебя так долго не было? Ты подвергаешь опасности всю резиденцию! Мы все можем заразиться безумием! Уносите его, быстро!
— Но, сержант, — заныл Райнер, — у нас нет провожатого. Как мы можем спешить, когда нас будут останавливать на каждом шагу и требовать показать тело?
Челюсть сержанта задвигалась вверх-вниз. Наконец он проворчал: