Порочная луна
Шрифт:
Обхватив рукой свой живот, я провожу большим пальцем по кончику, размазывая капельку преякулята по бархатистой коже, пока с восхищенным вниманием смотрю видеозапись. Благодаря ей скручивания выглядят непринужденными, ее движения отточены и плавны. Я лениво начинаю поглаживать себя в такт каждому подъему и опусканию ее тела, затем увеличиваю темп, когда мои мысли возвращаются к тому, как чертовски приятно было прикоснуться к ней во время нашего вчерашнего небольшого поединка по борьбе.
Она взбалмошная, надо отдать ей должное. Я не ожидал, что она будет так
Мое дыхание вырывается короткими вздохами, когда я сильнее трахаю свою руку, вспоминая о ней, прижатой ко мне, с глазами, полными огня и ярости, и мой оргазм начинает накатывать на меня с рекордной скоростью. Затем движение на экране моего компьютера привлекает мое внимание, когда Луна переворачивается на живот, чтобы начать отжиматься, и вид этой идеально круглой задницы — это то, что заводит меня. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы подавить стон, тело содрогается, когда липкие струйки спермы попадают на нижнюю часть моего пресса.
Как только эйфория освобождения проходит, возникает отвращение к себе. Я наклоняюсь, чтобы поднять с пола сброшенную футболку и убрать беспорядок на животе, затем продолжаю заниматься своими обычными делами, как будто это, блядь, не произошло только что. Как будто я только что не кончил сильнее, чем подросток-девственник, при воспоминании о том, как меня ударила по лицу девушка, которую я должен презирать.
Нет. Не девушка. Оборотень. Сверхъестественный монстр.
Сколько раз я должен напоминать себе об этом, прежде чем до меня наконец дойдет?
Отключив видеотрансляцию, я захожу на наш зашифрованный почтовый сервер, чтобы проверить свои сообщения, просматривая ежедневные отчеты от каждой из наших команд. По общему признанию, это то, над чем я неохотно работаю, отчасти из-за того, что Бена здесь нет, чтобы прочесть их за меня и рассказать о самых ярких моментах, как он это делал раньше. В отчетах нет ничего важного, поэтому я быстро перехожу к доске объявлений, не находя там тоже ничего нового.
Наконец, я бегло проверяю счета Гильдии, убеждаясь, что с нашими финансами все в порядке. Мы только что получили крупное пожертвование от другого ‘анонимного’ спонсора для финансирования прибывающего к нам подкрепления, но в остальном никаких изменений не произошло. Несмотря на то, что я отстал во всем за последние две недели, будучи пьяным в стельку, все остается по-прежнему.
Захлопывая ноутбук, я наконец вылезаю из постели и начинаю готовиться к предстоящему дню. В тот момент, когда я переступаю порог своей ванной, я съеживаюсь при виде своего лица в зеркале — или, скорее, при виде запекшейся крови, отслаивающейся от моей кожи после укола в нос. Блядь, другие парни устроят мне столько дерьма за то, что меня ударила девчонка. Я открываю кран, наклоняясь, чтобы умыться, но когда
Ха. Похоже, удар пришелся не так сильно, как я думал. Маленькие победы, верно?
Потратив несколько минут на то, чтобы привести себя в порядок и привести себя в презентабельный вид, я наконец выхожу из своей комнаты и направляюсь на кухню, замечая, как мой папа наливает себе чашку кофе у стойки. Он поднимает взгляд, когда я подхожу, и приподнимает бровь.
— Кофе?
Я киваю, бросая взгляд в сторону гостиной, когда подскакиваю, чтобы сесть на стойку, пока он достает вторую кружку из шкафчика. Несколько наших солдат уже проснулись, развалившись на диванах и болтая между собой.
— Ты не думал сегодня потренироваться с командой Браво? — папа спрашивает меня, передавая мой кофе.
Он настаивал на том, чтобы я вернулся в строй с моей командой, и не слишком деликатно высказался по этому поводу вчера вечером за ужином.
Я утвердительно хмыкаю, принимая это от него.
— Да, я буду там.
Его брови удивленно приподнимаются.
— Что?
— Ничего, просто рад видеть, что ты наконец-то встал по другую сторону баррикад, — размышляет он, делая робкий глоток из черной керамической кружки, которую держит в руке.
Он морщится, когда кофе обжигает ему язык, вполголоса ругается и ставит чашку обратно на стойку.
Я закатываю глаза на его комментарий, ставя свою чашку рядом с собой, чтобы не совершить ту же ошибку, что только что совершил он.
— В этом нет ничего постыдного, сынок, — продолжает он. — Мне потребовался добрый месяц, чтобы пережить смерть Риксби.
— Я помню.
— С другой стороны, мы не были в разгаре миссии, как сейчас.
— Что ты пытаешься сказать? — я ворчу, более чем немного раздраженный тем, что он сейчас решил попенять мне за то, что я расслабился.
Мы разговариваем достаточно тихими голосами, и я сомневаюсь, что ребята в соседней комнате могут нас подслушать, но я все равно предпочел бы не обсуждать это в открытую. Это не очень хорошо смотрится на моем авторитетном положении по отношению к ним.
— Ничего, — бормочет он, качая головой. — Это хорошее время для тебя, чтобы присоединиться к нам, вот и все.
— Я никогда не уходил.
Папа бросает на меня строгий взгляд, снова поднимая кружку.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Я борюсь с желанием огрызнуться на него, вместо этого отвлекаю себя, беря свой кофе и делая большой глоток. Без виски вкус дерьмовый, честно. Я корчу гримасу, ставлю чашку обратно на столешницу и соскальзываю, приземляясь на ноги и проходя мимо отца, направляясь к холодильнику.
На полпути я останавливаюсь как вкопанный, снова поворачиваюсь лицом к своему старику, когда внезапно вспоминаю одну из подробностей из моего сна прошлой ночью.
— Эй, ты помнишь Вуфи? — спрашиваю я.
Он кивает. С другой стороны, это был своего рода риторический вопрос.