Порочная луна
Шрифт:
Теперь они выглядят намного лучше, когда она смогла расчесать их и закреплять для тренировок.
— Пить не хотелось, — холодно отвечаю я.
Она наклоняет голову, искоса глядя на меня.
— Начинаешь с чистого листа?
— Просто был не в настроении.
Луна долго смотрит на меня, и я практически вижу, как у нее крутятся колесики. Пленение определенно ей не подходит. Чем дольше она находится взаперти, тем более непостоянной она становится, и дошла до того, что отчаянно ищет выход отсюда. Может быть, даже настолько отчаявшись, что откажется от того, что
— Чего ты хочешь от меня, Кэм? — наконец вздыхает она хриплым от раздражения голосом. — Если тебе нужна информация, ты никогда ее не получишь. Я не предам людей, которых люблю.
— Даже чтобы спасти себя? — я усмехаюсь.
Она наклоняется вперед, пронзая меня взглядом.
— Особенно не для того, чтобы спасти себя.
Я со вздохом качаю головой. Я не смогу помочь ей, если она сама себе не поможет. И даже если она это сделает, я, вероятно, все равно не смогу ей помочь.
Черт, мне не следовало даже думать об этом.
— Я вообще не понимаю, зачем ты это делаешь, — бормочет она, хмуря брови, пока между ними не образуется небольшая складка. — Зачем вообще охотиться за оборотнями?
— Избавить мир от монстров, — говорю я прямо, повторяя миссию Гильдии в точности так, как она была заложена в меня. — Мы герои. Хорошие парни.
— Тогда почему ты до сих пор не убил меня? — огрызается она, снова переводя взгляд на меня. — Я одна из этих монстров, не так ли?
Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, когда смотрю на нее в ответ, размышляя. Потом я вспоминаю, что внешность обманчива, и она использует ее, чтобы манипулировать мной.
— Да, это так, — соглашаюсь я.
Она откидывается на спинку кровати с раздраженным вздохом, и мы оба погружаемся в наступившую тишину. Наконец скрип кроватки стихает, когда она переворачивается на бок, заправляет выбившуюся прядь волос за ухо и снова смотрит на меня.
— Ты хочешь знать правду, Кэм? — спрашивает она без толстого слоя сарказма, который обычно присутствует в ее комментариях. — Правда в том, что ты хочешь, чтобы я была монстром, потому что это соответствует твоему рассказу. Но я не такая. Я всего лишь девочка. У меня есть родители, которые любят меня, брат, которого я обожаю, друзья и коллеги, и множество людей, к которым я хочу вернуться. Хорошие люди. Люди, которые будут скучать по мне, если я никогда не вернусь домой.
Я криво усмехаюсь.
— Ты имеешь в виду оборотней.
Она приподнимается на локте, глядя на меня сверху вниз.
— Мы люди, Кэм. Хочешь ты в это верить или нет. И мы не собираемся никому причинять вред, мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое.
— Не хочешь никому навредить? — рычу я, подвигаясь вперед на своем стуле. — А как же мои люди? Вы убили их в ночь полнолуния.
Луна вскакивает, вскидывая руки в воздух.
— Потому что они напали нас! — восклицает она, ее глаза цвета виски широко раскрыты и дикие. — Ты можешь честно сказать, что не поступил бы так же, если бы оказался в такой ситуации?!
Я с хмурым видом откидываюсь
Я чертовски хорошо знаю, что она просто пытается залезть мне в голову, но черт возьми, если это не работает. С каждым днем мне все труднее отделять то, что она из себя представляет, от того кто она есть.
Черт, в некотором смысле я восхищаюсь ею. Она умная и волевая, дисциплинированная и расчетливая. Не говоря уже о том, что она точно знает, кто она такая, и полностью владеет собой. Эта девушка — чертовски сильная личность, с которой нужно считаться, и меня никогда ни к кому так не тянуло, даже если она враг.
Это гребаная проблема. Слабость. Неужели меня действительно так легко поколебать, что я просто забуду то, во что меня учили верить всю свою жизнь, и оставлю случившееся с Беном без внимания?
Но даже когда я смотрю на нее, наблюдая, как ресницы веером ложатся на щеки, когда она моргает, как едва заметно поднимается и опускается ее грудь в такт дыханию, я не вижу кровожадного зверя. Я просто вижу грустную девушку, которая просто хочет домой. И это сводит меня с ума.
— Мне пора, — ворчу я, поднимаясь со стула и пинком отодвигая его от прутьев камеры.
Луна вздрагивает от этого звука, моргает, глядя на меня, когда я разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.
Сейчас не время для призрачной лояльности или сомнений. Возможно, мой отец прав. Может быть, как только мы завершим наши дела здесь и двинемся дальше, все снова войдет в норму.
Или, может быть, теперь, когда я встретил ее, этого никогда не случится.
20
Я вернулась к исходной точке после того, как меня накачали аконитом и успокоительными после попытки побега. Действие успокоительных давно закончилось, но акониту требуется больше времени, чтобы проникнуть в мой организм. Я пока не чувствую свою волчицу, но к этому моменту она должна быть близка к пробуждению. Мой план на полнолуние все еще может сработать. До тех пор мне нужно выждать время, набраться сил и терпеливо ждать, когда представятся возможности.
Именно так сыграл бы мой отец. Он держал бы глаза и уши открытыми, внимательно наблюдая и ожидая возможности нанести удар. Он был превосходным стратегом, и именно поэтому отряд безопасности в первую очередь принес свои плоды. Он видел необходимость в центральной команде воинов для служения альянсу; не только для защиты территории, но и для укрепления духа товарищества между шестью отдельными стаями, которые собрались вместе, чтобы поселиться там. Благодаря тому, что каждая из семей «Альфы» получила место в руководстве отрядом, они наладили связи и стали как семья — и теперь мои друзья и я продолжаем традицию как их потомки. Это единство — то, что делает альянс шести стай таким особенным. Наша связь простирается гораздо глубже, чем земля, которую мы называем домом.