Порочная луна
Шрифт:
— Ты знаешь, в чем дело, — угрожающе рычит он, наконец поворачивая ключ в замке, распахивая дверь и заходя внутрь.
Он пинком захлопывает ее за собой, быстро запирая изнутри и засовывая ключи в передний правый карман джинсов.
Клянусь, он делает это почти слишком просто.
— Правда? — спрашиваю я, изображая невинность.
Он складывает свои толстые, покрытые татуировками руки на груди, глядя на меня сверху вниз.
— Тебе не следовало этого делать, — ворчит он. — За нами мог наблюдать кто угодно.
— Но разве ты не говорил, что доступ есть только у тебя? — мило спрашиваю
Кэм хмурится еще сильнее.
Закатывая глаза, я присаживаюсь на койке, свешивая ноги с края.
— Ты прав, я была плохой. Может, тебе стоит отшлепать меня или что-нибудь в этом роде, — предлагаю я, подмигивая.
— Хватит игр, — рявкает он, его плечи напрягаются, когда он делает шаг ко мне. — Ты, кажется, забываешь, что ты здесь пленница.
Я вскакиваю на ноги, складывая руки под грудью, чтобы повторить его позу.
— И ты, кажется, забываешь, что ты мой надзиратель, но мы здесь, — говорю я, откидывая волосы назад. — И что ты собираешься с этим делать, здоровяк? Ты же знаешь, что проделал весь этот путь не только для того, чтобы наорать на меня.
Он крадется в мою сторону, резко останавливаясь прямо передо мной. С каждым вздохом наши груди почти соприкасаются, его темные глаза напряжены, когда он держит меня в заложниках под тяжестью своего пристального взгляда.
— Взгляды бесплатны, но прикосновения будут дорого стоить тебе, — шепчу я, с вызовом встречая его непоколебимый взгляд.
Уголок его рта приподнимается.
— О да, какая цена? — он бормочет.
Мои губы растягиваются в самодовольной усмешке.
— Твоя душа.
— Продал ее давным-давно, — замечает он, криво усмехаясь.
Я облизываю губы языком, его взгляд скользит вниз к моему рту, чтобы отследить движение.
— Хочешь знать, о чем я думала, когда трогала себя? — спрашиваю я, когда его глаза возвращаются к моим.
Его кадык вздрагивает, когда мои руки опускаются на его пояс.
— Не надо, — задыхается он, обхватывая мои запястья руками.
Однако он не снимает их с пояса. Он просто держит их в своей хватке, глядя на меня, мускул на его челюсти напрягается, пока он снова ведет эту внутреннюю войну с самим собой; ту же самую, с которой он борется каждый раз, когда мы сближаемся. Он не хочет хотеть этого, но ничего не может с собой поделать.
Добро пожаловать в гребаный клуб, чувак.
— Тогда останови меня, — бросаю я вызов, просовывая пальцы под кожаный ремешок его ремня, чтобы расстегнуть его.
В ответ он отдергивает мои руки, но это точно не останавливает то, что я начала. Вместо этого он отпускает мои запястья и подносит свои руки к своему ремню, продолжая расстегивать пряжку, расстегивать пуговицу на джинсах и стягивать их вниз по бедрам, все это время сохраняя постоянный зрительный контакт со мной. Металлическая пряжка его ремня звякает, когда ударяется о бетонный пол, и я впиваюсь зубами в нижнюю губу, глядя на него снизу вверх с необузданным желанием. Я не очень хорошая актриса, но мне определенно помогает, когда я играю роль, которую мне не нужно подделывать. Несмотря на то, что я кончила меньше десяти минут назад, между моих бедер пульсирует жаждущая жилка, и эта впечатляющая выпуклость в его боксерских трусах — единственное лекарство.
В моей голове рождается хитроумный план, когда я медленно опускаюсь на колени
Взгляд Кэма, когда он смотрит на меня сверху вниз, — это чистый секс с оттенком благоговения. Что-то подсказывает мне, что он никогда раньше не встречал девушку, похожую на меня, и он не уверен, как с этим справиться. Жаль, что он еще пожалеет, что когда-либо встал у меня на пути.
Он утверждает, что уже продал свою душу, но теперь я стою на коленях, готовая продать свою душу самому дьяволу.
21
В тот момент, когда Луна встает на колени, я знаю, что она собирается перевернуть мой чертов мир. Снова. Один раз можно списать на ошибку, но гоняться за секундами? Не так уж и много.
Я не должен допустить, чтобы это произошло. Продолжение физических контактов с ней может поставить под угрозу миссию, не говоря уже о том факте, что это неправильно на очень многих уровнях. Она даже не человек, черт возьми. Но прямо сейчас, стоя передо мной на коленях, облизывая губы и глядя на меня своими карими глазами цвета виски, она самое горячее создание, которое я когда-либо видел.
Несмотря на то, что я должен сделать, я не делаю никаких движений, чтобы остановить ее, когда она тянется вперед, чтобы засунуть пальцы за пояс моих боксеров, и не сопротивляюсь, когда она тянет их вниз, мой твердый как камень член вырывается из-под ткани и покачивается перед ее лицом. Она загорается возбуждением, обхватывая гибкой рукой мой живот и вяло поглаживая его, мышцы моих бедер сжимаются, когда волна удовольствия пронзает меня.
— Вот о чем я думала, когда прикасалась к себе, — признается она, поглаживая меня своей теплой ладонью и глядя на мой член с сердечками в глазах. Затем она поднимает свой пристальный взгляд, чтобы снова встретиться с моим, и ее губы кривятся в ухмылке. — Ты полный придурок, но у тебя классный член.
— И у тебя дерзкий рот, но, похоже, ты нашла ему другое применение, — бормочу я, наклоняясь, чтобы запустить пальцы в ее светло-русые волосы. Удерживая зрительный контакт с ней, я дергаю за пряди, чтобы откинуть ее голову назад. — Откройся, Луна.
Я толкаю бедра вперед, чтобы завладеть ее ртом в тот момент, когда она подчиняется моему указанию, ее плюшевые губы приоткрываются вокруг гладкой головки моего члена, приветствуя меня. Она обводит языком кончик, затем приоткрывает горло, чтобы принять меня глубже, пока я медленно кормлю ее дюйм за дюймом, смакуя ощущения. Я не могу отрицать, что фантазировал именно об этом сценарии, и ее рот на ощупь даже лучше, чем я себе представлял; такой теплый, влажный и манящий, что весь воздух покидает мои легкие при прерывистом выдохе, а пульс ускоряется галопом.