Порочная жизнь настоящего героя
Шрифт:
Кларенс поклялся, что такого не было, теперь и Дэниел поверил ему.
– Отлично, перед нами дилемма. – Дэниел взял обе бумаги, чтобы изучить обе подписи с более близкого расстояния. В тот момент, когда он коснулся долговой расписки, его пальцы начало покалывать, точно так же, как и в случае с бриллиантами Кори. Возникло ощущение чего-то неправильного; только так он мог объяснить это.
Но он не мог объяснить это, только не этой аудитории. Жаль, что здесь не было лорда Ройса, или Рекса, или даже Харри, чтобы узнать, что они думают о сложившейся ситуации. Если он прав…
Дэниел
– Что ты делаешь? – захотела узнать Сюзанна.
Строю воздушные замки. Он покачал головой.
– Напишите каждый: «На мне желтое платье».
Кларенс запротестовал.
– Черт побери, я не стану это писать!
– Отлично, напишите: «На моих руках перчатки».
Кори покраснела. Она была единственной, кто носил перчатки.
– Давайте. Это эксперимент.
Они так и сделали, а затем бросили три клочка бумаги один на другой. Дэниел брал их по очереди.
– Этот написала Кори, то есть мисс Эббот.
– Глупый, ты же несколько дней называешь ее Кори, если вы не на публике. Но Дэниел, ты же знаешь мой почерк, а подпись Кларенса ты видел только что.
Ах, но они оба написали ложь, и кончики его пальцев почувствовали это! Он не ощутил ни зуда, ни приближающейся сыпи, но он знал, что это не было правдой! Ни Рекс, ни Харри не могли этого делать. Им нужно было слышать слова, а не видеть их на клочке бумаги. Дэниел готов был схватить Кори и станцевать с ней джигу вокруг стола. Наконец-то в чем-то он оказался лучше, чем его кузены.
Он попытался скрыть улыбку, заявив Сюзанне, что она права; это был глупый эксперимент, который ничего не доказал.
– Я пойду и задам несколько вопросов. Он сможет различить правду в ответах, но это не будет считаться доказательством. Он не мог противостоять Джереми Бэбкоку, ссылаясь на зуд или сыпь, не поможет даже то, если он сошлется на интуицию. – Где вы играли? Кто-то мог что-то видеть. Или вспомнить, кто вас обслуживал, какой именно официант.
– В «Макканз». Предполагается, что там не обманывают.
– Так и есть. Я готов поставить на кон свою жизнь. Кузен Харри никогда не потерпел бы иного. Если там и было что-то нечестное, так это связано с Бэбкоком, а не с заведением.
– Что же мне делать в это время?
– Держись подальше от игорных столов, выпивки и Бэбкока. Особенно от Бэбкока, до тех пор, пока у меня не появится шанс разобраться с этим. Господи, ты же все равно проводишь здесь половину времени. С таким же успехом ты мог бы садиться с нами за стол и отправляться на те вечерние приемы, которые мы посещаем. Тем более что мне вовсе не нравится быть единственным сопровождающим мужского пола. Или ты можешь пойти вместо меня. Как раз то, что нужно! Я распутаю эту путаницу, а ты отправишься на музыкальный вечер к леди Клаттербанк. Ее дочь играет на арфе. И поет. Ничего не может быть лучше.
Сюзанна поцеловала его в щеку, а Кларенс тряс его руку гораздо дольше, чем было необходимо, выражая
– Не благодарите меня. Я еще не вытащил ваш каштан из огня. Кроме того, это я должен благодарить вас. – Дэниел не мог дождаться случая и поэкспериментировать еще, чтобы увидеть, что смогут сделать его умные пальцы.
– За то, что сопровождаю дам на музыкальный вечер?
– И за это тоже.
– Я не понимаю.
– И я не понимаю, но поверь мне, все отлично. На самом деле, даже превосходно. Я интуитивно чувствую это.
Кори посмотрела на бокал на его столе – несомненно, не первый за сегодня, а завтрак едва закончился – и покачала головой. Дэниел Стамфилд проявил доброту, решив помочь юноше, но он все равно пьяница. И тупоголовый к тому же. И дьявол во плоти.
Глава 15
Дэниел отлично умел задавать вопросы, но не слишком любезно принимал неправильные ответы. В результате ему редко лгали – во всяком случае, не дважды подряд. Одни его габариты внушали большинству незнакомцев страх и вынуждали давать честные ответы, а его репутация довершала начатое. К счастью, никому в «Макканз» нечего было скрывать.
Харрисон, управляющий, был возмущен тем, что кто-то мог бы использовать его заведение, чтобы обобрать молодого, глупого простофилю. Успех клуба зависел от принципиальности крупье и честности банка. Если клиентов будут опаивать, грабить или обманывать, если карты будут мечеными, а вино – разбавленным, то не будет никаких посетителей.
Мистер Харрисон не спросил, как Дэниел узнал об этом. Если Стамфилд заявил, что подпись была подделана, то значит, она подделана. В конце концов, Харри, кузен Дэниела, был ему как брат, и к тому же владел половиной клуба. Харри переехал жить к Харрисонам еще совсем маленьким, когда умерла его мать, танцовщица в опере, так что они знали – и оберегали – фамильный секрет. Управляющий клубом при этом еще и скрывал и оберегал шпионскую сеть, созданную Харри, до того, как Харри перестал играть роль Советника.
Теперь он сам попросил об услуге.
– В качестве эксперимента, если позволите. У нас есть проблемы с погашением кое-каких долгов.
Дэниел вытянул пальцы. Харрисон взял кипу банковских векселей из запертого ящика в своем столе и еще одну кучку, поменьше, оплаченных чеков из другого ящика. Он перемешал бумаги и передал их Дэниелу, не поясняя причин своей обеспокоенности. Харрисон попытался предложить еще и увеличительное стекло, с тем, чтобы он смог лучше разобрать подписи, но тот покачал головой.
Дэниел расправил чеки, выписанные на пять различных банков, одни из них располагались в отдаленных городах, другие – в Лондоне. Затем он начал считать их, откладывая на стол, один за другим, прикасаясь к каждому кончиками пальцев на одну или две секунды.
– Думаю, что вот эти три… – он отложил чеки в отдельную стопку, – являются подделками – или счета уже закрыты, или вымышлены имена. Я не знаю, как это объяснить, но они ощущаются неправильными.
Харрисон прочитал имена на тех трех чеках, которые подверг сомнению Дэниел, а затем присвистнул.