Порочные занятия
Шрифт:
Замолчав, я медленно приближаюсь к воротам. Охранник обводит взглядом машину и машет мне через открывающийся шлагбаум.
— Послушай меня, — ровным голосом говорю я, но увеличиваю обороты двигателя и ускоряюсь по дороге вдоль стен безопасности. — Когда ты встретила маму, она уже не была наркоманкой, и шрамы на ее теле зажили. Я ограждал тебя от того, чтобы ты не слышала о худшем из того, что Криус сделал с ней, пока рос, но позволь мне заверить тебя, это было более чем ужасно.
Ее дыхание учащается.
—
— Нет, Криус посчитает ее никем. Но она как раз из тех невинных, которых он любит развращать, — горло сжимается, когда я произношу эти слова. — Дай мне координаты, и я клянусь, что не успокоюсь, пока этот человек не умрет.
Квинн по-прежнему не отвечает.
Пламя разочарования прожигает мои внутренности, а легкие жжет дымом. Эта девушка — единственное, что стоит между Феникс, пережившей похищение, и судьбой, которая заставит ее молиться о смерти.
Я сжимаю руль, потому что нет времени вытряхивать информацию из Квинн.
— Криусу понадобился всего один телефонный звонок, чтобы переманить мать на свою сторону. Потому что независимо от того, сколько времени она проводит вдали от него или сколько времени лечится в реабилитационном центре, всегда будет какая-то часть ее, которая жаждет его жестокости. Ты хочешь обречь другую девушку на такую жизнь?
Когда я подъезжаю к окраине Марина Виллэдж, слышу, как она сглатывает.
— Ты обещаешь убедиться, что он не похитит других девушек? — спрашивает она. — Вся наша семья отправилась в могилу, так и не узнав, что случилось с моей старшей сестрой.
Глубоко вдохнув, я сдерживаю волну противоречивых эмоций. Я родился в неволе, но до сих пор не представляю, как страдала семья матери в ее отсутствие.
— Клянусь.
— И ты не остановишься, пока он не умрет?
— Я даже привезу тебе сувенир.
— Хорошо, — говорит она. — Я наблюдала за ними последние несколько часов. Они петляют по проселочным дорогам…
— Почему?
Я съеживаюсь. Вот что паника делает с человеком. Тупит мозги. Заставляет не замечать очевидное.
— На случай, если за ними следят? Если кто-нибудь заметит похищение и предупредит полицию, они будут искать фургон на всех основных дорогах. В любом случае, похоже, они направляются к автомагистрали.
— Конкретнее, Квинн, — говорю я.
Она указывает мне дорогу с двусторонним движением, где можно проехать семьдесят миль в час. Я вылетаю почти на пустую трассу на скорости сто миль.
— Они выехали с проселочных дорог?
— Еще нет, — голос замедляется, как обычно, когда она отвлекается. — Они все еще блуждают.
— Его можно назвать жестоким и бессердечным, но он всегда собран, — бормочу я.
— Это хрестоматийная паранойя, — говорит она.
— Нет, если тебя пытаются убить, — полицейская машина стоит в
— Криус знает, что в следующий раз, когда мы встретимся, я не промахнусь.
— Хорошо, сворачивай на следующем съезде.
— Вот этом? — поворачиваю налево.
— Да. Теперь езжай по второй дороге налево, — ее указания продолжаются в том же духе еще десять минут. Десять минут погони за похитителями, в игре, где охотники не знают, что стали добычей.
— Если ты сделаешь это на публике, кто-нибудь обязательно вызовет полицию, — говорит она.
— Я верю, что ты взломаешь «Службу лицензирования транспортных средств» и подгонишь запись под мои номерные знаки.
— Вообще-то уже, — говорит она. — Но все же стоит прекратить использовать эту машину.
— Я арендую другую.
— Ладно, поворачивай… эээ?
— Квинн, что случилось? — подъезжаю к бордюру.
— Сигнал GPS только что пропал.
— Как это могло случиться?
— Они, наверное, нашли значок.
— Куда ты хотела, чтобы я повернул?
— Прямо на Алгарве-роуд. Они двигались против направления автомагистрали, но они выбирают улицы так беспорядочно, что я не смогу предсказать, куда они повернут в следующий раз.
— Оставь это мне, — выруливаю, сворачиваю на дорогу и снижаю скорость до тридцати миль в час. Это длинная полоса отдельно стоящих домов, разбитая переулками и тупиками.
Как бы я ни пытался успокоить свой разум, я не могу остановить бурление в животе от беспокойства. Это не то же самое, что беспокоиться о матери.
Криус не причинил бы ей вреда сейчас, когда ему нужен внебрачный сын, чтобы спасти законного. Но у него нет ни единой причины беречь Феникс.
Тревога вспыхивает внутри. Это хуже всего, что я испытал в детстве. Тогда я был слеп к порокам преступного мира. Теперь все, что я видел раньше, словно кислотой в желудке просачивается в вены.
Когда я проезжаю переулок слева, то мельком вижу белый фургон.
Он такого же размера, как тот, который я видел припаркованным позади дома в день, когда Криус послал команду уборщиков. Делаю разворот и следую за ним.
Это обязаны быть они.
Я не слышу ни звука двигателя своей машины, ни дыхания Квинн на другом конце линии. Все меркнет под учащенным биением сердца.
Дьявол.
Я убил более дюжины мужчин и покалечил собственного отца, но впервые я сделаю это перед той, кого я…
В горле першит.
Моя привязанность к Феникс Шталь может превзойти все, что я испытывал к матери, и это ужасно. Это означает, что Криус может использовать еще одного человека в качестве пешки.
Отбросив эту мысль, я доезжаю до конца дороги и ловлю задние фонари поворачивающего направо фургона.