Порочный босс для тихони

Арская Арина

— Ты бы могла не называть его Женечкой? — закрываю глаза, когда Мари зависает надо мной с тюбиком тональной основы и широкой кистью. — Это слишком фамильярно.

— Помолчи.

Я обычно совсем не пользуюсь косметикой, а если есть настроение быть красивой, то лишь подкрашиваю ресницы. А все потому, что мне лень тратить время на макияж и на его снятие после работы.

Мари меняет тюбики, палетки, кисти и продолжает тиранить мое лицо. Движения ее быстрые, злые и обиженные, и я боюсь как бы она

мне глаз ни проткнула из-за личной неприязни.

Таня успевает переодеться в пушистый халат, и кидает платье с маской мне на кровать. Садится рядом и со вселенской грустью вздыхает, промакивая сопливый нос салфеткой:

— Я ведь так старалась.

Мари недовольно зыркает на нее, складывает косметику в чемоданчик, и поднимает камеру смартфона на меня. Сажусь вполоборота и томно улыбаюсь, закусив губу, как истинная кокетка и сердцеедка. Через мгновение я уже облачаюсь в платье, взбиваю ладонями волосы и надеваю маску.

— Фотографируй!

Мари подчиняется, и через пять минут я цепко и внимательно разглядываю все снимки. Между серой офисной мышью и яркой девицей в красном нет ничего общего. Даже разрез глаз как-то изменился, приподнялся и лукаво сузился. Если я сама себя не узнаю, то Евгений в полумраке клуба точно не поймет, кто к нему явился на свидание.

— Я сыграю с ним, — оглядываюсь на зеркало и подмигиваю стервозному отражению. — Нет, ты сыграешь, леди в красном, а я понаблюдаю за вами.

Глава 15

— Это точно она? — Рома Д'Артаньян, который сейчас стоит передо мной в белом костюме с приталенным пиджаком и узкими брюками, окидывает меня подозрительным взглядом. — Или ты ту же самую притащила, сладкая моя крошечка?

В клубе пусто и мрачно, а клетки у потолка без танцовщиц пугают и навевают почему-то тоску. Дух веселья и разврата покинули это место, в котором и пахнет теперь иначе: камнем, бетоном и деревом. Никаких алкогольных паров, густых миазмов пота и секса. И по ногам гуляет холодный сквозняк.

— Это она, — Мари виснет на плече Ромы и пробегает пальцами по его щеке. — Но имени не назову. Правила есть правила?

Но я-то знаю, если бы Евгений пожелал, то ему бы раскрыли не только мое имя, но и другую личную информацию. А он этого не хочет, потому что тогда игра с незнакомкой потеряет для него остроту.

— Ну-ка, посмотри на меня, — Рома клонит голову набок.

Красивый. Я бы описала его порочным аристократом, и в его венах течет та сама арийская кровь, на которую в свое время молились сторонники евгеники: белобрысый, серо-глазый и с высокими скулами. Уши, правда, немного растопырены, но этого почти незаметно за его широкой улыбкой.

— Я не вижу разницы, — Рома хмурится.

— Так и задумано, — Мари самодовольно хмыкает.

—

Тогда что ему не так?

— Родинки, — фыркает Мари. — Одна на правой сисечке, другая у пупка.

Рома тянется рукой к лямке платья, и я его сердито и больно бью по ладони. Вскидываю подбородок и надменно щурюсь.

— Теперь разницу вижу, — он улыбается и привлекает к себе глупо хихикнувшую Мари. — Эта девка дерзкая.

Плюнуть бы ему в рожу за “девку” и сказать пару ласковых, но я же решила отыгрывать немую не только с Евгением. Уничижительно смериваю его презрительным взглядом.

— Полегче, милая, — Рома шагает ко мне и выдыхает в лицо, — у меня зверский стояк на агрессивных сучек.

Аля бы глазки потупила, покраснела и испугалась нахального и бесстыдного мудака, но не та, кто маску на себя нацепила. Я пятерней отпихиваю мурло Ромы и дефилирую к стальной лестнице, покачивая бедрами. Толку-то мне сейчас стесняться, голову в плечи вжимать и съеживаться от стыда?

— Уффф, горячая девка…

От его комплимента липко между лопатками. Неужели Роме никто не говорил, что с девушками надо быть погалантнее и повоспитаннее, иначе кроме отвращения такая возбужденная макака ничего не получит.

— Да только ты не в ее вкусе, — хохочет Мари и на цыпочках бежит за мной. — Не для тебя ее роза расцвела, зайчик.

— А вот моя морковка очень даже для нее выросла.

На третьей ступени останавливаюсь и оборачиваюсь через плечо на гнусного пошляка.

— Вот это взгляд, — Рома прячет руки в карманы и скалится в одобрительной улыбке. — Не женщина, а тигрица. Или даже львица!

— Он тебя провоцирует, — Мари тянет меня за руку. — Он много болтает и за глупостями прячет очень ранимую душу.

— И я всегда готов раскрыть свою душу красивой женщине. Голым. С бокалом вина и сзади.

Жаль, что у меня не хватит сил вырвать стальную трубу из перил, которой бы я с большим удовольствием постучала по голове Ромы и переломала бы хребет в нескольких местах. Выдыхаю и грациозным шагом плыву за Мари, которая ведет меня по темным коридорам.

— Да остынь ты. У Ромы такие шутки. Некоторым из нас нравятся развязные и грязные парни. Зато он честный и сразу говорит о том, чего хочет.

— Тем не менее вы с ним разбежались, — фыркаю я.

— Мы не созданы для серьезных отношений. Попробовали, чуть друг друга не поубивали и разбежались, — Мари безразлично пожимает плечами. — Теперь мы хорошие друзья, у которых охрененно жаркий секс. Ты бы знала, что он вытворяет языком…

— И знать не хочу.

— Я с ним впервые сквиртанула, — мечтательно шепчет Мари.

— Я не верю в сквирт, — скрежещу зубами и сжимаю кулаки.

— Но он существует, — безапелляционно отзывается она и хихикает.