Порочный круг
Шрифт:
Всю историю человечества грешников пугали адом. По представлениям средневековья, он находился под землей, в кипящей магме, где жарятся души безбожников и грешников. С этой точки зрения каньоны Марса можно воистину назвать вратами ада, поскольку эти щели, экзема на теле планеты, достигают потрясающей глубины. Даже полоумные туристы испытывают трепетный ужас перед массивными гранитными стенами, которые, как кажется, должны вот-вот сомкнуться, подобно Сцилле и Харибде, и раздавить в лепешку непрошеного гостя.
В самом укромном уголке каньона Титон, подальше от мира сего, располагалось учебное заведение
С особым чувством я входил в стены старенького спортзала. С кирпичных стен, которые потихоньку теряли свою герметичность, облупилась местами краска. Кое-где было заметно, что эти дырочки специально ковырялись пальцами воспитанников. Я улыбнулся, меня тоже привлекало когда-то это занятие. Проведя рукой по одной такой выемке и высыпав на пластик пола струйку цементной пыли, я подумал: «Как давно все это было. Пятьдесят. Минуло пятьдесят лет...»
Вот раздевалки, заваленные нехитрыми ребячьими пожитками. Все тот же допотопный чистильщик, собирающий грязную одежду и выкладывающий из своего нутра свежее белье
Сколько раз мы забавлялись с ним, привязывая к шпагату чьи--нибудь пропитанные потом носки и, бегая по каптерке, заставляли глупую машину кружиться и выворачивать манипуляторы, повинуясь бестолковой программе.
Я осторожно подошел к приоткрытым дверям зала и заглянул в щель. Инструктора были мне не знакомы. Шла обычная тренировка. Постепенно мне стало понятным, что за эти полвека едва ли прибавилось что-нибудь новенького к технике рукопашного боя. Разве только лучевые клинки новой модели, да амуниция стала побогаче. А так... Все как прежде, вплоть до поведения наставников и их реплик. Вот она — непоколебимая святость традиций, делающих из несмышленышей грозных воинов.
— Интересуетесь?
Я обернулся. Позади меня стоял седовласый учитель в черном кимоно. Помнится, что он был директором школы еще в мою бытность, но имя его я давно уже позабыл. Со своей стороны и директор не мог узнать одного из тысяч своих учеников. Он сделал доброе лицо:
— Ну что же вы молчите?
— Хотел завербовать ребят.
— Так пройдемте в мой офис. Тут мы ничего не решим.
В кабинете одна стенка была заставлена сорокалитровыми аквариумами, в каждом из которых чинно парили пары цихлид. Рыбки любопытно прижимались к внешним стенкам, разглядывая нас. Они были ухожены, и каждая их чешуйка отливала перламутром.
— Интересуетесь? — вновь произнес директор из-за моей спины.
— Да... Как вам сказать... Стараюсь создать уют, но все так недолговечно...
Он опять улыбнулся и усадил меня напротив себя:
— Вы никогда не задумывались, почему здесь обучают рукопашному бою. Я имею в виду, что это подразумевает в противнике человека, а мы же воюем против киберов, похожих, скорее, на крабов?
Хмыкнув, я почесал подбородок:
— Развитие отваги и остальное... Это немаловажно... Если честно — то мне все равно. К тому же в последнее время нередки конфликты иного рода...
— Вот-вот! — Директор хлопнул ладонью по столу. — Эти конфликтные ситуации иного рода меня и пугают... Ну да ладно. К делу.
Оказалось, что ресурсы школы практически исчерпаны. Мне достанется самая последняя укомплектованная команда.
— Отчего так? — поинтересовался я.
Директор открыл папку и, глядя в нее, ответил:
— Зреет мнение, что готовить штурмовиков слишком дорогое удовольствие... Кроме того, и в кругах ООН зреет определенное опасение...
— Ах, вот оно что...
Он нажал кнопку селектора:
— Шура, твое время пришло.
Вскоре названный появился на пороге. Милая мордашка, но такой юный... Я покачал головой:
— Совсем маленький. Нас выпускали гораздо старше.
Шура усмехнулся:
— Если хотите проверить, то я готов.
Директор поглядел на меня, но я вновь покачал головой:
— Какой толк в этой проверке. Жизнь проверит... Остальные ребята что, тоже еще не вышли из младенческого возраста?
— Мистер... — Шура, скорее, прошипел это обращение, и мне стало неприятно, по спине пробежали мурашки. — Мы сделаем свое дело.
— Ну, раз так... — С меня вмиг спала ирония. — Беру вас в свою команду. Вам позже будет предписано, куда явиться.
— Ясно.
— О'кей! До встречи, малыш.
* * *
В тот же вечер Скорпион начал подбивать меня совершить вылазку в Спирит-Сити.
— Неугомонный! Угомонись!
— Паршивый каламбурчик, — не унимался канонерщик,— побывать здесь и не пошляться по граду — это нонсенс.
Отодвинув банку с маслинами, разделявшую нас, я потряс раскрытой ладонью на уровне его лица:
— Ну что ты ко мне пристаешь? Кто тебе запрещает? Иди себе на здоровье. Чего же ты еще и меня-то тянешь? Скорпион улыбнулся и похлопал по моей руке, промолвив интимным голосом:
— Ну, Фобос, дружок, ты же меня знаешь: в определенных ситуациях я за себя не ручаюсь.
— Паршивец. — Я скорчил плаксивую мину и тихо простонал. — Банда идиотов. Ну почему они ни за что не ручаются, а я отвечаю за то, что не ручаются?
Мой напарник погладил меня по голове:
— Бедный, совсем обидели... Ну, иди сюда и положи свою щечку на мою покрытую шрамами грудь. Я утешу тебя.
— Как же. Ты, пожалуй, утешишь...
Я встал и вжикнул молнией на комбинезоне.
— Э-э! Ты куда? — Скорпион тоже приподнялся. — Так мы пойдем в город или нет?
Выдержав паузу, я огрызнулся:
— А куда же я, к чертовой матери, денусь, если ты сам за себя не отвечаешь?
Планировка и архитектура Спирит-Сити подобала городу, построенному трудом заключенных. Безразличные к делам рук своих, они не вкладывали душу в строящиеся здания. И, несмотря на большое количество построек, каждый дом все равно казался одиноким, затравленным стариком, который устало смотрел на проклятый мир глазницами длинных и узких окошек. Может быть, такое впечатление складывалось из-за пыли, покрывавшей толстым слоем все и вся. Ведь дождей тут отродясь не бывало, а вода на вес золота — ею не станут мыть фасады. Да и кому охота заниматься такой бесполезной работой, как очистка зданий.