Поросло травой
Шрифт:
– Обязательно, - кивнул Агеев.
– Нам бы адреса. С кем-то общаетесь?
– Лёха, Алексей Струганов, стал бизнесменом, с финнами у него предприятие совместное. Наш спонсор. С ним плотно общаемся. С остальными так, от случая к случаю. Двое наших умерли. А вот Петьку Фомина не видел с восемьдесят шестого. Его как выперли из ВУЗа, так и потерялся. Кто-то говорит, что спился.
– Ну и что вы думаете?
– капитан Агеев с удовольствием отпил холодного лимонада, пузырьки тут же "ударили" в нос.
– Девушек
– Это почему же?
– Сам посуди: чтобы проломить череп, нужна сила, потом тело нужно ещё закопать и восстановить опалубку фундамента. Какая бы сильная ни была женщина, одной ей это не под силу, учитывая комплекцию Толмачёва.
– А если вдвоём? Скажем, мешал он им, парней отпугивал или ещё что.
– Вдвоём, конечно, сподручнее, - согласился Иван Павлович.
Офицеры сидели в открытом кафе недалеко от ВУЗа. День перевалил за середину. Солнце, хоть и клонилось к закату, а всё ещё нещадно палило, плавя асфальт. На столике лежал от руки написанный список стройотрядовцев. Всего двадцать человек, включая Толмачёва и двоих умерших. Разброс адресов был огромным: - трое уехали в Германию, как только это стало возможным, один - в Израиль, остальных разбросало по стране. Человек пять только остались в пределах района.
– Надо Сан Санычу позвонить, наверное, экспертиза готова. Может быть, сократим список.
Эксперт ответил после пятого гудка:
– Стёпа, ты ж у меня не один. По твоему делу могу сказать определённо - труп старый. Благодаря близости к цементу, частично мумифицирован. Очевидная причина смерти - открытая черепно-мозговая травма. Удар был нанесён сверху вниз.
– Рост убийцы?
– Тут я не помощник, - вздохнул Сан Саныч.
– Нет данных о том, в каком положении находился убитый в момент смерти. Если стоял, то рост преступника 175-180, если сидел или лежал, то может быть по-всякому.
– Ну а сила удара? Могла это сделать женщина?
– От чего же не могла? Запросто.
– А перетащить тело и спрятать?
– Агеев с хитринкой посмотрел на Христолюбского, слышавшего каждое слово.
– Стёпа, ты вынуждаешь меня к фантазированию. Откуда мне-то знать? Если убийство совершено на дне котлована, если была готова яма, если было достаточно времени и хоть капля умения, то с сокрытием тела справился бы подросток. Сам понимаешь, нет места убийства - нет точки отсчёта для анализа.
– Понятно, - вздохнул Агеев.
– Ну а тряпка? Удалось восстановить изначальные цвета?
– Слишком ты шустрый, товарищ капитан. Пока могу сказать, что это ситец. Не беспокойся, когда получу данные, сразу скину тебе.
– Н-да, не сократим мы список, - удручённо покачал головой капитан, убирая мобильный в карман.
– Можно пойти другим путём, - Христолюбский помахал официантке, чтобы принесла счёт.
– Почему вы решили, что убийца Толмачёва должен быть в нашей базе?
–
Ближе к вечеру они вернулись в Окалинку и засели в участке.
– Чему вас сейчас учат?
– насмешливо спросил Христолюбский.
– Давай представим, что ты совершил убийство, и тебе за это ничего не было. Совсем. Что бы делал?
– Затихарился и всю жизнь оглядывался, наверное.
– Ага, в монастырь ушёл. Это первый вариант. Но, как мне подсказывает опыт и практика, если один раз сошло с рук, то появляется уверенность, что и во второй и в третий всё пройдёт так же.
– Хотите сказать, что наш убийца - профессиональный киллер? Да ладно!
– Хорошо, может быть, не киллер. Но статья за ним точно есть.
– Какая статья?
– в окно сунулась голова Кулагина.
– Про кого?
– Тьфу, чёрт! Напугал!
– Иван Павлович замахнулся на незваного гостя.
– Чего тебе?
– Да ничего, просто мимо иду, смотрю, у вас тут свет горит. Подумал, что дело раскрыли. Решил узнать подробности. Я ведь уже и стенгазету начал оформлять. Для музея.
Кулагин перегнулся через подоконник и принялся пролистывать снимки на цифровом фотоаппарате:
– Вот и место, где нашли, и свидетели, и вот вы даже есть тут у меня. Отличная стенгазета выйдет! Как раз к новому учебному году.
– Коль, ты дурак?
– в лоб спросил Иван Павлович.
– Это почему?
– Ну кто детям такое показывать станет?
– Они итак всё знают, - возразил учитель.
– А тут систематизация, причинно-следственные связи, логика. Между прочим, история состоит не только из добрых поступков. Её по-всякому пишут. А кто не знает истории...
– тот обречён на её повторение, - перебил из-за компьютера Агеев.
– Вот!
– Кулагин назидательно поднял указательный палец и чуть было не свалился с подоконника на улицу.
– Ты слушай, Иван Палыч, молодого человека, он кое-что понимает.
– Ого!
– воскликнул Степан.
– Иван Павлович, вы были правы. Есть у нас такой товарищ в базе. Фомин Пётр Аркадьевич, тот самый которого из ВУЗа попёрли.
– И чего он?
– заинтересовался Кулагин, намереваясь попасть в участок через окно.
– Так, Николай, ступай домой уже, - Христолюбский положил историку ладонь на лоб и выдавил того на улицу.
– Иди, иди.
Закрыв окно на щеколду, Иван Павлович повернулся к Агееву, требуя разъяснений.
– Сидел Фомин целых три раза. Первый раз ещё при Союзе, три года за кражу. Вышел в 92-ом. Снова сел на семь лет за вооружённый грабёж в составе ОПГ. На зоне получил дополнительный год. Вышел в 2000-ом. Сел в 2003-ем ещё на семь лет, снова кража со взломом. Сейчас тихо спивается, подрабатывает дворником. Адрес постоянного жительства имеется.
– Записывай, завтра к нему поедем. А пока давай остальных пробивай.