Порт-Артур (Том 2)
Шрифт:
– Вы не ошиблись, Василий Васильевич...
– Но почему вы превратились в Эмерсона?
– Мало ли что может случиться!.. Нам нужно осмотреть город, порт, батареи и повидать самого Стесселя или его начальника штаба. Мы ждем от вас помощи в этом отношении.
– Сделаю все, что могу. Но не опознает ли Стессель вас?
– Едва ли. Он, конечно, не помнит в лицо бедного артурского "жидка", которого в ответ на поклон изволил наградить площадной бранью.
– Сейчас повидаю Григоровича.
– Сахаров вышел.
Ему удалось быстро уговорить
– Пускай там с ними разбираются, как хотят, - махнул рукой адмирал.
Через пять минут оба "иностранца" в экипаже Сахарова уже катили в штаб генерал-адъютанта.
Вера Алексеевна была сильно заинтересована прибытием в осажденный Артур "знатных иностранцев", к тому же представителей крупнейших заграничных газет. Особенно приятно было это еще и потому, что Вера Алексеевна впервые выступала в роли жены овеянного мировой славой боевого генерал-адъютанта русского императора. Это весьма льстило ее самолюбию и заставило особенно тщательно подготовиться к встрече интересных гостей.
Сам генерал отсутствовал с раннего утра, объезжая форты и батареи. В ожидании его возвращения Вера Алексеевна решила принять их запросто, в домашней обстановке. Дежурный ординарец казак в передней получил приказание пропустить гостей, не задерживая. Генеральша пригласила переводчиком князя Гантимурова, так как считала, что титулованный переводчик произведет сильное впечатление на корреспондентов и придаст импозантность ей самой.
Нарядная Вера Алексеевна, не по годам моложавая и интересная, вышла в гостиную. Сахаров торжественно представил обоих "иностранцев" превосходительной хозяйке. Лямбреже с французской галантностью рассыпался в комплиментах по адресу "порт-артурской героини, которой восхищается весь мир". Ему вторил Эмерсон. Генеральша была приятно польщена и начала расспрашивать гостей о последних новостях.
Завязалась дружеская беседа, во время которой Вера Алексеевна подробно сообщила о деятельности порт-артурского благотворительною общества, председательницей которого она состояла. Попутно она осветила положение в артурских госпиталях и указала общее число больных и раненых офицеров и солдат, что тотчас же было записано в корреспондентские блокноты. Для большей верности из штаба доставили точную ведомость всех госпиталей и вручили ее гостям. Затем вопрос, естественно, перешел на болезни в гарнизоне и причины, их вызывающие. С печальным вздохом генеральша повествовала о свирепствующих в Артуре цинге, тифе, дизентерии.
– Причиной всего этого, конечно, является голод. Солдаты уже давно питаются кониной и не видят свежих овощей. Кроме того, со взятием Водопроводного редута приходится пользоваться грязными дворовыми колодцами.
Корреспонденты едва успевали записывать все эти сведения. Подробнейшая информация о состоянии города и крепости была закончена как раз к тому моменту, когда появился сам Стессель. В серой рубахе, таких же брюках и высоких сапогах, с генерал-адъютантскими аксельбантами и Георгиевским крестом на шее, высокий,
– Зачем изволили пожаловать? Что привело вас в Артур? Надеюсь, вы будете скромны и не проявите чрезмерного любопытства?
– приветствовал их через переводчика генерал.
– Что это за сволочь и что им тут надо?
– спросил он по-русски Сахарова.
Капитан поспешил объяснить Стесселю.
– С ними нужно быть нелюбезнее, Анатоль, - предупредила Вера Алексеевна.
– Весь мир будет читать, что они напишут о нас. Я приглашу их к обеду.
Накормим, напоим, они и нас помянут добром!
– Не возражаю. Приглашай, а заодно позови и наших генералов - Фока, Никитина, Белого, Кондратенко.
За обедом хозяева и гости обменялись приветственными тостами, плотно покушали, хорошо выпили. Эмерсон и Лямбреже старательно записали все меню обеда и вскользь осведомились у Стесселя, как долго может продолжаться оборона крепости.
– До освобождения Артура Маньчжурской армией остался месяц-другой, ответил генерал.
"Иностранцы" в осторожных выражениях рассказали о неудачах у Ляояна.
– Чушь, ерунда, враки! Не Куропаткин, а японцы стремительно отступают к Артуру. Это все пленные на допросе в один голос показывают, - уверял Стессель.
Корреспонденты дипломатично промолчали. Фок, внимательно наблюдавший за разговором, попросил разрешения вечером побеседовать с ними поподробнее.
– Вы сколько дней собираетесь здесь пробыть?
– в упор спросил Никитин, уже успевший зарядиться.
– Сколько разрешит его превосходительство, наш гостеприимный хозяин.
– Да, по мне, живите хоть до конца осады! Только предупреждаю - все ваши корреспонденции будут просматриваться в моем штабе.
– Само собой разумеется, господин генерал, - согласился Эмерсон.
По окончании обеда перешли в гостиную. Для увековечения исторического момента несколько раз снялись всей группой. Фотографировали сначала "иностранцы", а затем Гантимуров, Рейс и другие члены штаба генерал-адъютанта.
Поблагодарив за гостеприимство, корреспонденты попросили разрешения побыть на позициях и осмотреть город, чтобы воочию убедиться в положении Артура. Стессель охотно разрешил и направил с ними в качестве сопровождающих Сахарова и Гангнмурова.
– Хотите видеть лучшую нашу батарею - поезжайте на Залитерную, посоветовал Никитин, еще не забывший гостеприимства Борейко.
На двух экипажах, под эскортом казаков, "иностранцы" отправились осматривать город и крепость Борейко и Звонарев отдыхали в своем блиндаже, когда денщик доложил о приезде гостей. Недовольно бурча, поручик оделся и вышел.
Появление Сахарова и Ганчимурова в сопровождении двух штатских его удивило. Капитан начал было объяснять, кто и зачем пожаловал на батарею, но Борейко, увидев, что Эмерсон и Лямбреже приготовились снимать позиции, ринулся к ним и без стеснения отобрал аппараты.