Посейдон

Бэнкс Анна

Дама с соседнего сиденья выглядывает в проход.

— Шшш! — шикает она на них полушепотом.

Эмма устраивается поудобнее на сгибе его руки и зарывается лицом ему в грудь, как только продолжается фильм. Гален отмечает для себя, что люди могут заставить все выглядеть чертовски реальным. Он все еще не понимает, как Эмма может бояться, если она знает, что это всего лишь актеры, получающие зарплату за то, что они орут, как ошпаренные лобстеры. Но кто он такой, чтобы жаловаться? Их убедительный спектакль удерживает

Эмму в его объятиях почти целых два часа.

Когда кино заканчивается, он подгоняет машину к обочине и открывает дверь, как его научила Рейчел. Эмма принимает его руку, когда он помогает ей сесть внутрь.

— Как мы назовем нашу новую маленькую игру? — спрашивает он по пути домой.

— Игру?

— Твое "Скушай лимонных долек, сладкоежка!"

— Ах, да, — смеется она. — Как насчет ... Тошнотик ?

— Подходит. Понимаешь, что теперь твой черед? Я вот тут подумал, не скормить ли тебе живого краба.

Она тянется к нему и он едва не съезжает с дороги, когда ее губы касаются его уха.

— Где ты достанешь живого краба? Мне же достаточно сунуть голову в воду и приказать им рассеяться.

Он ухмыляется. Ей все привычнее становится использовать свой Дар. Вчера она послала нескольких дельфинов вслед за ним. А позавчера, приказала всему живому в непосредственной близости отступить, когда над их головами проплывало рыболовное судно.

Они заезжают на ее подъездную дорожку и он заглушает мотор. Кажется, будто силы всей вселенной притягивают его к ней — просто как магнитом. Или ее к нему. Точно, как сказал Тораф. Так или иначе, он начинает уставать бороться с этим. Что-то должно наконец-то решиться. Причем скоро.

Он открывает ей дверь, но она останавливает его рукой.

— Тебе не нужно провожать меня к двери, — говорит она. — Мамы нет сейчас дома, поэтому незачем устраивать показуху, верно? Спасибо за кино. Увидимся завтра.

Вот и все. Она выходит из машины, направляется к входной двери и заходит в дом. Через несколько секунд, свет над крыльцом гаснет. И Гален выезжает задним ходом с подъездной дорожки. Когда он поворачивает на главную дорогу, ощущение пустоты в его груди не имеет ничего общего с проигрышем в игре Тошнотик.

* * *

Краем глаза Гален замечает, как Эмма косится на розовый подарочный пакет на кухонном островке. Может, это и жестоко мучить ее любопытство, но он не смог удержаться. Она все еще пытается решить вторую задачу в своей домашней работе. Над этой задачей она сидит уже почти целый час.

Она хмурится и с размаху шлепает карандаш на стол.

— Ненавижу делать домашку по субботам, — возмущается она. — Это все ты виноват. Тебе пора прекращать прогуливать школу. Тогда я не буду чувствовать себя обязанной учиться за двоих, пока ты пропадаешь

по своим делам.

Эмма вырывает карандаш у него из рук и швыряет его через всю кухню, едва не задев Рейчел у холодильника. Та посылает им озадаченный взгляд, но продолжает уборку.

Гален усмехается.

— Мы могли бы сходить куда-нибудь расслабиться, если ты хочешь.

Эмма вопросительно поднимает бровь, глядя на Рейчел. Рейчел невинно пожимает плечами.

— Не-а. Не смотри на меня так. Я его этому не учила.

— Набрался сам, — подмигивает он, подбирая карандаш.

— Воображала, — фыркает Эмма.

— Оу, не сердись на меня, зайка.

— Так, подведем черту под "зайкой". Не вздумай меня еще "деткой" назвать, — говорит Эмма.

Он смеется.

— Только хотел.

— Не сомневаюсь. Ну и, тебе кто-то объяснил что такое "расслабится"?

Гален пожимает плечами.

— На сколько я могу судить, это что-то из разряда ничего неделания.

— Ну почти.

— Ага. Не звучит, как опровержение. Неужели все люди ленивы?

— Даже не начинайте, Ваше Высочество, — но она улыбается.

— Если я Высочество, то ты "зайка". И точка.

Эмма рычит, но звучит это совсем не так угрожающе, как ей кажется. На самом деле, выглядит это весьма привлекательно.

— Боже! Я не буду называть тебя больше ни Высочеством, ни Величеством. И ты. Никогда. Больше. Не назовешь меня "зайкой" снова.

Он кивает и его улыбка, кажется, вот-вот достигнет до ушей.

— Я ээ.... Я что, только что выиграл спор?

Она закатывает глаза.

— Не тупи. У нас мировая.

Он смеется.

— Если ты скажешь, что я выиграл, я разрешу тебе открыть твой подарок.

Эмма смотрит на подарочную упаковку и закусывает губу — тоже соблазнительно. Она опять смотрит на него.

— А может, мне безразличен подарок.

— Ох, тебе он точно не безразличен, — уверенно говорит он.

— Нет, мне он точно БЕЗРАЛИЧЕН, — возражает она, скрещивая руки на груди.

Он пробегает рукой по волосам. Если она сейчас выкинет еще что-нибудь, мешающее ему трезво мыслить, ему придется рассказать ей куда они собираются. Он как можно безразличнее пожимает плечами.

— Тогда это все меняет. Я просто подумал, раз тебе нравится история... Ладно, не важно, просто забудь. Я не стану больше отвлекать тебя, — он встает и подходит к пакету, сминая упаковочную бумагу в горошек, которой украсила подарок Рейчел.

— Даже если я скажу, что ты выиграл, это все равно будет неправдой, ты же знаешь, — ворчит Эмма.

Гален не попадется на приманку. Не сегодня.

— Прекрасно. Это ложь. Я просто хочу услышать это от тебя.

С удивлением и подозрением, в равных долях отразившихся на лице, она сдается. Фраза сладостно слетает с ее губ.