Послание к коринфянам
Шрифт:
Так что любой проверяющий обнаружит, что некто Александр Ф. Флюэллен, уроженец Капа, специалист по сложным статистическим операциям, уже пять лет работает контрактором на "Сфорца С.B.", год назад был принят в штат, а три месяца назад назначен главой свежесозданного аналитического отдела. Задачи: оптимизация внутренних процессов компании. Осуществленных проектов пока три. Все три нестыдно показать какому угодно управленцу.
У Александра Ф. Флюэллена как личности и "легенды" есть только один недостаток. Его лицо, отпечатки пальцев и снимок радужной оболочки глаза полностью идентичны новому лицу начальника аналитического отдела. А значит, если эта информация частично или полностью уйдет на сторону, те, кто делал ему это лицо, узнают, что он жив. Но, в общем и целом, это не так уж важно. Сейчас осколкам Сообщества не до того. В списке приоритетов вопрос его личной судьбы должен стоять довольно низко, текущий кризис успеет разрешиться - так или иначе, а прятаться он не собирался.
Зато корпорации не придется объяснять, кто он такой. Всего лишь один из сотрудников, ничего интересного. По крайней мере, в ближайший месяц недоразумений возникнуть не должно. Господин начальник полиции Флориды наверняка представляет себе, кто возглавляет аналитический отдел. Хотя бы в общих чертах. Но его больше будет волновать легальность статуса одного из свидетелей или обвиняемых.
Сделать, сохранить, проверить - и можно продолжить работу над планом. Щербина появится еще не скоро - он прямо с прогулки угодил на четвертый этаж и теперь выберется хорошо, если через час. А поставленная задача должна быть выполнена.
Об убийстве мы поговорим, когда он вернется. Здесь. Под эмулятор. Потому что я не знаю, сколько в здании посторонних глаз и ушей. С одной стороны то, что человека, которого предполагалось использовать для убийства, еще и припрягли информацию собирать, показывает, что чужих даже на нижних уровнях крайне немного. Что естественно - покойная госпожа Росси систему настроила очень неплохо, по африканским образцам. Полиграф обмануть можно - один раз. Ну, два. А все системы наблюдения, день за днем... тут нужно быть либо Алваро, либо мной - либо сидеть среди самого планктона и очень тихо.
Но рисковать все равно не хочется.
Господин Сфорца - один из тех людей, о чьем явлении собственные системы безопасности сообщают заблаговременно, за две двери, открываемые магнитной карточкой. Очень простая программа, кстати, ставшая популярной и в отделе персонала, и в секретариате: теперь дамы парой минут раньше узнают, кто к ним приближается. Это даже не запрещено. Во внутренней сети таких игрушек висит целая гроздь.
Просто некоторые лучше отлажены.
Сфорца едва не опережает электронное уведомление о собственном визите. По привычке открывает карточкой и последнюю дверь, то ли забыв о собственном решении, то ли отменив его. Вероятно, второе.
Он подумал, оценил мое поведение на совещании, сложил последствия... и ту репутацию, которую я ему создал в глазах Мирового Совета, и пришел к выводу, что госпожу Росси убили, чтобы спровоцировать его на поспешные действия. Убили потому, что теперь весь мир знает, как Франческо Сфорца отвечает на попытки повредить его ближнему кругу. Есть примерно тридцатипроцентная вероятность, что он прав. Вероятность, что он прав частично, много больше.
Драться господина Сфорца учили хорошо. Через комнату летит смазанная тень. К сожалению, физическая подготовка и желание - это только полдела. Вторая половина - то, что происходит потом. Господину Сфорца категорически нельзя бить и уж тем более убивать людей. Он слишком плохо это переносит.
И его слишком трудно остановить, а тем более зафиксировать. Более того, его и не нужно ни останавливать, ни удерживать. Ни, особенно, драться с ним. Не говоря уж о том, что все это нужно уметь делать, иначе может выйти много поломанной мебели - и костей. Сейчас это совершенно неуместно. Да и вообще неуместно в этом здании, с этими людьми.
Стена, в верхней трети которой расположены кронштейны с мониторами, прекрасно годится для того, чтобы по ней сползать: ни полок, ни техники, ни каких-либо неудачных выступов. Примерно через полчаса - впрочем, плюс-минус пятнадцать минут, скорее минус, учитывая особенности нервной системы, - господин Сфорца вернется в сей мир. В том состоянии, которое куда больше устроит его самого.
За это время можно закончить с первым проектом. Вернее с самой грубой черновой версией. Это пока еще не снаряд, только болванка, которой можно убить разве что при прямом попадании. Но он уже рассчитан на то, что внутри Мирового Совета есть две группировки. Одна из которых категорически не хочет никакого социального государства. И готова на практически любые жертвы. Как показали нам события сегодняшнего вечера.
– Это, - сообщает потолку очнувшийся владелец корпорации, - было... весьма... верно. Из-звините.
– Ну что вы. По существу вы были правы. Просто вам противопоказано.
– Есть что-то такое, чего вы не знаете?
– Сфорца очень осторожно вздыхает, морщится, поводит плечами.
– Например, я пока не знаю, кто именно из троих людей, дежуривших днем в аппаратной убил госпожу Росси. И почему. Или из-за чего.
– А... это я вам скажу. Это же очевидно, да?
– Гость достаточно изящно размещается вдоль стены, прямо на полу. Вставать не спешит. Его действительно хорошо учили.
– Из-за меня. Из-за моей дурацкой выходки с голосованием. Я не думал, что все случится так быстро...
– Тоже предположили, что охотиться станут, скорее, на вас? Если станут, а не примутся наводить мосты и искать контакта?
– Да. Видите, что получается, когда я предполагаю и рассчитываю?..
– Едва ли дело именно в этом. Но господина Сфорца кое-что сближает с остальными людьми: ему нужны виноватые. Удобнее всего, хотя и неприятнее всего, быть виноватым самому.
– Неизвестно, что получается. Слишком уж быстро все произошло, - новоокрещенный Александр Флюэллен, еще одно имя в списке имен, встал с кресла, опустился на пол у противоположной стены, так было удобнее.
– С какими материалами работала госпожа Росси, когда ее убили?
– С записью нашего совещания, которую делал Алваро. Я хотел с ней обсудить, что нам оттуда пригодится, если все же...
– Тогда вот вам еще один мотив. Третий. Первый - провокация. Второй - убить собирались вас, но вы уехали, а госпожа Росси была следующей мишенью. Третий - она что-то увидела. Например, что камеры в комнате для совещаний были "живы".
– А они все-таки были... Я знал, но надеялся на другое. Уезжать было нельзя. На ее месте должен был быть я, понимаете, да?