Послания Ивана Грозного
Шрифт:
грехов от человеколюбия твоего прошу, а о довели плоти моея создавый мя
сам веси, что требую. И тогда седящим нам в келий, комуждо, аще бы кто
что принесл потребное нам, то яко от Бога со благодарением прияли
быхом, или от царя, или от некоего властелина, или проста людина: нашю
бо потребу мощен есть всяк человек сотворити. Не многоценна бо одежа и
проста кормля довлеет нам, - проста бо одежа и кормля мощен есть кождо
нас (аще бо хощем, можем), и без приимания
рукоделия своего. Аще ли любим взимати от них, и теми потребу имети, то
179
осудит ны вдовица и оградник, ова от руку своею кормяще чада си, ов же
на лискари тружаяся и кормя всех сущих в дому своем. Мы же, единицы,
безженнии, и безчаднии, и бездомови, в лености своей не хотяще от руку
своею единаго хлеба стяжати, и сего ради, яко безручни от чюжия силы
насыщаемся. Аще ли кто от нас глаголет: с миряны сключилося есть жити,
и близ мира, да нужа ны есть приимати, еже аще дают ны. Худ той извет
есть, братие. Спаситель наш Христос не в мире ли бысть, и апостоли его
вси ( В рукоп.: то егда имяху что (сходно в К); испр. по П. ) что тогда
имяхую разве пять хлебов и двою рыбу? И на предание Христово двема
ножема токмо обрестися в них. И нудяще я неи-меньство, яко же и в другая
времена и класы истирающе ясти. Что же ли речем, лише того имеюще, и
последний апостолом именующеся (да, имяны их любим зватися, жития же
их не подражаем)? Еже бо излише покрова телу и насыщения утробе
востребуем что, - уже не нужею, но изволением попираем обет. Почто же и
взываем преже нас бывшыя иноки святыми отцы, а сами ныне не хощем,
яко сынове их, отец своих нравы и делы краситися? Тем же елико лише
онех мира держимся, толико же их отрицаемся: не суть отцы наши».
Последи же многа ( Вставлено по смыслу; в рукоп. нет (нет также в
КТЦП) о сем писано бышя, аз же се волею премину: понеже высота
словеси мало небес не превосходяще, иже хотяше вам о сем быти, не мала
туга и скорбь, душя вашя объяти хотяше. Понеже яко равно аггелом,
толико отстояще от нынешняго жития сих святых пребывания, яко не
токмо телеси, но и самая душя Христа ради не брегущи, на земли сущи, со
ангелы жительствующе, яко же написа о сих Великий Иларион, подобно
яко же во Ануфрии Великаго житии лежит. Мы же к коньцу слова да речем
Великаго Илариона: «Увы мне, единому ум уступает ми, помянувше
любовь, юже имяху ко Господу преподобнии тии, яко тако пожиша любве
его ради, и вся та претерпеша, да угодницы Христови прозовутся. Мы же
аще и един час главою поболим,
борзе всем знаемым нашим возвещаем. Аще ли разболимся, то не яко
иноцы, но яко мирстии: осядут бо ны и друзи наши советы творяще, кое
убо былие ключается на оздравление наше. Тогда же и женьския руки тело
наше осязают и мажют, льготу творяще. Отходят же воздыхающе, и мы по
них зряще жалим си и до слез. И от сего разумети есть, яко ни в начатце
отметания нашего, ни в юности, ни в старости, ни в здравии, ни в болезни,
ни во исход души, мира сего отметаемся, но и еще любим и держимся его
неотступно, донелиже и душа наша в теле нашем есть».
Сия убо написахом мало от многа. Аще хощете высочайши сего ведети,
и вы сами болыни нас весте, и много в божественом писании о ( В рукоп.
нет; вставлено по Т. ) сем обрящете. И будет помните то, что яз Варлама из
монастыря взял, ево жалуючи, а на вас кручиняся; ино Бог свидетель -
нпкако же иного ничего для, развее того для велели есмя ему быти у себя -
как пришла волна та, а вы к нам немного известили, и мы Варлама
180
приказали про его безчиние посмирити по монастырскому чину. А
племянники его нам сказывали, что ему от вас для Шереметева утеснение
велико. А еще Собакиных пред нами и тогды измены не было. И мы
жалуючи их, велели есмя Варламу у себя быти, а хотели есмя его
распросити: за что у них вражда учинилася? да и понаказати его хотели,
чтобы в терпении был, что будет ему от вас скорбно, зане же иноком
подобает скорбьми и терпением спастися. И зимусь по него потому не
послали, что нам поход учинился в Немецкую землю (поход учинился в
Немецкую землю. - Как справедливо указал И. Н. Жданов (Сочинения царя Ивана
Васильевича, стр. 98 - 99), речь идет о походе на шведскую Ливонию в начале 1573 г.
(см. выше, комментарий ко второму посланию Иоганну III, прим. 1).). И как мы ис
походу пришли, и по него послали, и его розпрашивали, и он заговорил
вздорную - на вас доводити учал, что будто вы про нас не гораздо говорите
со укоризною. И яз на то плюнул, и его бранил. И он уродъствует, а
сказывается прав. И яз спрашивал о его жительстве, и он заговорил невесть
что, не токмо что не знаючи иноческаго жития или платил, - и того не
ведает, что на сем свете есть черньцы, да хочет жити и чести себе по тому
же как в миру. И мы видя его сотониньское разжение любострастное, по
его неистовому любострастию, в любострастное житие и отпустили жити.