Послания себе (Книга 3)
Шрифт:
– Честно говоря, нет.
– В ресторане, почти четыре года назад, летом... Хотя о чем это я?! За четыре года вы столько перебывали в различных ресторанах, что вряд ли вспомните тот короткий эпизод...
– Это точно, - согласился он.
– Но поверьте тогда на слово. Состояние у меня тогда было ужасное. Так бывает со многими женщинами, врачи называют это послеродовой депрессией... Самое странное, что эта "депрессия" лично у меня длится все это время... Вы напомнили мне тогда одного человека... очень мне дорогого...
Ромальцев помолчал и наконец спросил:
–
– Иногда - да. Иногда - нет... Но чаще всего - да...
– она растирала замерзшие от волнения пальцы, унизанные изящными золотыми колечками под цвет волос; Влад покосился на ее шею, где среди завитушек локонов поблескивала золотая же цепочка с маленькой подвеской, покоящейся в яремной впадинке. И опустил глаза, словно что-то отметив про себя.
– Странно...
– проговорил он и усмехнулся: - всегда считал, что я один такой - единственный и неповторимый...
– Дело не в том. Он был похож на вас не внешне, вот в чем дело...
– Был?
– Я ведь не сказала... Да, был: его не стало несколько лет назад, той осенью...
– она сжала кулаки, и голос ее не дрогнул и не изменился.
– Гм... действительно... Может, вам действительно... к врачу... Как насчет этого?
– Думаю, что это неизлечимо... Тут что-то глубже. Простите за избитое сравнение, но это как если плывешь-плывешь и думаешь, что опустишь ногу и коснешься дна... А когда оказывается, что до этого самого дна и не донырнуть, начинаешь захлебываться от страха. Особенно ночью и в незнакомом месте. С вами такого не бывало?
Влад неопределенно пожал плечами. Рената зажмурилась. Оставалось последнее: сказать все. Если это Он, то, возможно, он поймет, почувствует ее состояние, подставит плечо, прикроет, как всегда, собой, прогонит опасность... Если нет... Ну что ж, с женщинами по-всякому бывает... Не всем же быть таким воплощением благовоспитанности и сдержанности, как его Ася...
– Я почему-то уверена, что он где-то рядом. Может быть, он просто не может меня найти. Может, думает, что я забыла его, что рана зажила и не стоит ее теребить. Тогда он ошибается. Если бы он... если бы сейчас он только поманил меня рукой, я бросила бы все...
Он в упор посмотрел на нее:
– И вашего сына?
– в тоне Ромальцева прозвучали выжидательные нотки.
– Не знаю...
– упавшим голосом пробормотала она и взялась за виски.
– Дайте сигарету, если есть...
– Рената подкурила; Влад положил зажигалку на приборную панель.
– Это его сын... Как бы я бросила одного ради другого, если... Я НЕ ЗНАЮ!!! она сделала короткую и быструю затяжку, кашлянула, затянулась еще и еще. Пока она курила, Ромальцев молчал. Они уже остановились у "Бенну", но продолжали сидеть в машине. Улица заплывала прохожими, обочина - припаркованными автомобилями.
– Для чего вы мне сказали об этом?
– не глядя в ее сторону, наконец спросил Влад.
– Потому что у меня не все дома...
– буркнула она.
– Я вас совсем не знаю, а уже столько раз зарекомендовала себя как идиотка. Теперь вот лезу зачем-то в вашу жизнь... Наверняка ведь вы подумали, что я вешаюсь вам на шею...
Влад ответил после продолжительной паузы:
– Нет, я так не подумал.
– Все равно извините меня...
– она уже поняла, что ошиблась. Если бы это был Саша, он уже давно взял бы ее за руки, успокоил, сделал бы все, чтобы ей было хорошо и легко.
– Ничего, переживу.
– Платье для Аси будет готово в среду. Можете приезжать за ним...
Он растянул губы в вежливой улыбке, но лишь на несколько мгновений. Затем ободряюще коснулся ее плеча:
– Я приеду. Спасибо.
– Не за что... Всего доброго.
– Подождите. Может быть, я подвезу вас?
– Нет. Я и так отняла у вас слишком много времени. Еще раз простите.
Влад проводил ее взглядом до поворота. Не разбирая дороги, она понуро плелась по тротуару, словно душу выдернули из нее. Судорожно переведя дух, он отклонился на подголовник кресла и закрыл глаза.
– Няня Люда, ты ведь обещала мне рассказать свой сон! вдруг ни с того ни с сего вспомнил Сашкин.
Разрумяненный от беготни, с озорным огоньком в глазах, мальчик подсел к ней на скамейку и деликатно отодвинул книгу, которую она читала. Надо же, какая память у ребенка! И на что на обещание рассказать о каком-то сне! Ведь в парке сейчас столько интересного - вон там малышей катают на крошечном черном пони, который покорно кивает мягкой черной гривой и цокает копытцами по асфальту, неся на себе очередного наездника. Девочка-сопровождающая с видом полного безразличия ведет его под уздцы и ей скучно. А вон там, на полянке, ребятня затеяла игру в "войнушки"... А Саше нужен ее сон.
– Может, поиграешь?
– с тоской спросила Люда: именно сегодня у нее было скверное настроение и разговаривать совсем не хотелось. Тем более, с ребенком, которому все равно не понять ее огорчений. Домашние проблемы Людмила старалась не выносить на люди, подруги у нее были только в школе, да и те потом все куда-то сплыли - кто-то выскочил замуж, кто-то уехал... Пожаловаться на судьбу было абсолютно некому. Ясное дело, что для матери она была обузой - не столько в материальном аспекте, сколько в моральном... Что ж поделать, так они обе устроены...
– Ну, пожалуйста!
– ласково попросил Саша и положил теплую ладошку на ее руку.
Знает же, что так ему не откажут... Людмила вздохнула.
– Сон как сон...
– зря она заикнулась про него при впечатлительном мальчишке: теперь придется рассказывать, отвечать на всякие вопросы...
– Мне снилось, что мы сидим в твоей комнате...
– В моей? У нас дома?
– Ну да. Не перебивай, а слушай. Потом спросишь. Мы с тобой как будто играли, а потом ты что-то сказал и начал летать. Я хотела тебя поймать - и вдруг раз! отрываюсь от пола и лечу за тобой. И вроде так просто у нас с тобой все это получилось... Летаем, как наяву... И неожиданно прям из-под ковра начинает расти дерево, и быстро-быстро растет... большое такое... Проросло в потолок, а мы с тобой уселись на ветках, как две птички, и растем вместе с этим деревом. А потом я проснулась. Всё.