После нас - хоть потом
Шрифт:
– А Бог ее знает, - беззаботно отвечает колдун, тонко давая понять, что помнит он, помнит про отсутствие Бога.
"А!
– думает Пиньков.
– Была не была! Попробуем взять на пушку".
– Слышь, дед, - говорит.
– А ведь я в прошлый раз нарочно тебе соврал. Вижу: развел, понимаешь, показуху! Дай, думаю, совру, что Бога нет. Так что погорел ты, дед! Нет Бога кроме Бога, а я - проверяющий его.
Уставился колдун на Пинькова - и ну хохотать:
– Ой, не могу… - Одной рукой отмахивается, другой слезы утирает.
– Ой, распотешил, служивый… Ой, уморил…
– Ну ладно, дед!
– в сердцах говорит Пиньков.
– Ну ладно! Только имей, дед, в виду: отыщу автомат - тебя первого в расход выведу!
– И большой расход?
– с хитрецой спрашивает колдун. (Темный, видать, неграмотный.)
– А вот найду - узнаешь!
– отрезал рядовой Пиньков и вышел, хлопнув дверцей.
4
Вышли из бункера.
– Ну что?
– слабеньким голосом спрашивает Голиаф.
– Накажет?
– Кто?
– Колдун.
– Кого?
– Пупырчатых.
Оглянулся Пиньков на бункер, насупился.
– Ага, - говорит.
– Накажет. Со временем… Давай-ка, Голька, подтянись. Чтобы морда была бодрая - от колдуна идем…
Все по Уставу, товарищ старший лейтенант. Присутствие духа солдату терять не положено ни в каком случае. Пересекли стриженую зону с бодрыми мордами, ну а в бурьяне уже призадумались. Согласитесь, товарищ старший лейтенант, было над чем призадуматься.
И вдруг где-то совсем рядом - шум, гам, визг!..
– Ложись!
Залегли.
– Жди здесь, - тихо командует рядовой Пиньков и ползет на шум. Выглянул из-за куста, а там… Чистое побоище, товарищ старший лейтенант! Гномиков нет - одни пупырчатые. Ну разборка разборкой. Шерсть летит, хвосты хрустят, ухо лежит выплюнутое…
Подивился Пиньков на такое дело и пополз обратно.
– Ничего себе!
– говорит.
– Выходит, они у вас и друг друга тоже?..
– Еще как!
– вздрагивая, отвечает Голиаф.
– Дня не проходит, чтобы не погрызлись…
– А им-то чего делить?
– недоумевает Пиньков.
– Да деревья…
И выясняется еще одна тонкость: оказывается, пупырчатые гномиков даже и за врагов не считают. Да они и понятно, товарищ старший лейтенант! Ну сами подумайте, ну какой из гномика враг, если он даже укусить никого как следует не может!.. Так что главный враг пупырчатых - сами пупырчатые. Отъелись, размножились, а деревьев-то не прибавляется! Вот и рвут друг друга почем зря… Ну а гномикам в такой ситуации главное - не подворачиваться. Подвернешься - перекусят…
"Ладно, - думает Пиньков.
– Это мы учтем".
Дали здоровенный крюк и обошли драку сторонкой. Потом еще одну. Потом еще… Верите ли: четыре драки обходить пришлось. Видно, в прошлый раз, когда к колдуну направлялись, просто день тихий выдался…
Ну и подзадержались, конечно. К Голькиной яме вышли аж на следующее утро. И то ли выходной у них в овраге, то ли что, но только полна яма гномиков. Один столбиком, как суслик сидит в уголочке, и в глазах у него что-то такое теплится. Не то мечта, не то надежда. Два других кусок фанерки не поделили: стоят нос к носу на четвереньках, одно плечико выше другого, и трусливо друг на друга рычат. Там рычание - смех один! Горлышки трепещут - лягушачья трель получается…
"И здесь бардак!" - с горечью думает Пиньков.
Спрыгнул он в яму, поставил драчунов по стойке "смирно" и назначил во внутренний наряд.
– Яму - прибрать!
– командует.
– Чтобы все, как у кота, блестело! За ведром, за шваброй бегом… марш!..
И поворачивается к тому, что столбиком сидит в уголочке.
– А ты, сачок, чего размечтался? Встать!
– Нельзя ему… - умоляюще шепчет из-за плеча Голиаф.
Ну, гномик растерялся, встал. А под ним - можете себе представить?
– яйцо. Большое такое, круглое. Гномики-то, товарищ старший лейтенант, оказывается, яйцекладущие! И пупырчатые, кстати, тоже…
– Виноват, - смущенно говорит Пиньков.
– Вольно, браток, давай высиживай дальше…
Тут вернулись дневальные с ведром и со шваброй… Откуда там ведро и швабра? А как же без них, товарищ старший лейтенант?.. Вернулись, значит, дневальные… Они, кстати, братьями оказались. Одного Иоанн зовут, другого - Иаков. Приборочку провели, все блестит, как у кота. Банку ту забытую в уголке откопали, Пиньков сам паек разделил на всех по-честному, гномики на него уже чуть ли не молятся… Никак нет, товарищ старший лейтенант, ни на что не намекаю. Вполне нормальные уставные отношения. А что зовут их так - да мало ли как кого зовут!.. Вон во второй роте ефрейтор Дракула - так что ж его теперь, осиновым колом, что ли?..
Словом, во второй половине дня вывел их Пиньков в разведку. В смысле - Голиафа вывел и двух братьев этих, а тот, что на яйце, тот, понятно, в яме остался.
Ну, залегли, наблюдают. До дерева - метров двадцать, все как на ладони. Три норы у самых корней. А на поверку - одна нора с тремя выходами. Вроде как на случай облавы…
А под деревом вовсю бартер идет. Разгул теневой экономики в чистом виде. Приходит, скажем, пупырчатый с десятью банками сгущенки… В чем несет? А в этом, как его… То есть отставить, они ж сумчатые, товарищ старший лейтенант! Так точно, яйцекладущие, но сумчатые… Набьет, мародер, сумку банками и идет, брюхо по земле волочит. Ни вида, ни выправки… Тьфу!
Как торгуются? А как гномики в яме: станут нос к носу и давай рычать, визжать, зубами клацать… Ну, думаешь, сейчас друг другу в горло вцепятся! Нет, ничего… Иногда только, если чужак зарываться начнет, из норы еще двое пупырчатых вылезают и неодобрительно на него смотрят, хвостами подергивают… Ну, тот, ясно, сразу идет на уступки.
Цены? Да какие там цены, товарищ старший лейтенант! Что хотят, то творят! Одному мордовороту, например, за четыре сгущенки четыре тушенки отдали, чтобы не связываться. А пришел другой - похлипче, - так они ему за пять сгущенок всего две тушенки со скрипом отчислили, да еще догнать хотели - обратно одну отобрать… Закон джунглей, товарищ старший лейтенант! Куда ж там гномикам соваться с пустыми руками!..