После нас - хоть потом
Шрифт:
– Так, может, никакой проверки и не будет?
– сомневается Пиньков.
Обиделся Колдун.
– Ну, это ты, служивый, зря… Проверка обязательно должна быть - как же без проверки?
Ну не врубается в ситуацию, товарищ старший лейтенант! Человеку в караул заступать, а он с проверкой со своей…
– Дед!
– говорит Пиньков.
– Помог бы ты мне отсюда выбраться, а? Служба-то ведь не ждет.
Встрепенулся колдун, глаза было хитрые-хитрые сделались, но как услышал слово "служба" - испугался, закивал.
– Да-да, - говорит.
–
И видно, что Пинькова он все-таки побаивается. Если даже и не проверяющий - все равно ведь непонятно, кто такой и зачем явился. Бляха-то вон как сверкает!
Двинулись, короче, в обратный путь.
– Слушай, дед, - говорит Пиньков.
– А чего ты так этих проверок боишься? Ты ж колдун!
Усмехнулся дед криво, зачем-то вверх посмотрел.
– Колдун, - отвечает со вздохом.
– Но не Господь же Бог!
– Это понятно, - соглашается Пиньков.
– Бога-то нет…
Просто так, из вежливости, беседу поддержать. А колдун вдруг остановился, уставился прямой наводкой - и смотрит.
– Как нет?
– спрашивает.
– А так, - малость растерявшись, говорит Пиньков.
– Нету.
– А кто вместо?
– Вместо кого?
– Ну, того… этого… о ком говорим, - понизив голос, поясняет колдун. А глаза у самого так и бегают, так и бегают.
– Темный ты, дед, - смеется Пиньков.
– В лесу, что ли, рос? Никого нет, понял? Ни Бога, ни вместо…
Обводит колдун диким взглядом вверенную ему территорию, и начинает до него помаленьку доходить.
– А-а… - тянет потрясенно.
– То-то я смотрю…
Ну шутка ли, товарищ старший лейтенант, - столько информации сразу на голову рухнуло! Все равно что карниз с казармы - помните?
– Мне в караул заступать, дед!
– стонет Пиньков.
– Пошли, да?
Очнулся колдун и сразу куда-то заторопился.
– Ты, служивый, это… - И глаза прячет.
– Ты знаешь что? Ты уж сам туда дойди, а? Тут рядом ведь… Недалеко то есть…
– Да ты погоди, дед!
– ошеломленно перебивает Пиньков.
– А как же я без тебя обратно-то попаду?
– А как сюда попал, только наоборот, - впопыхах объясняет дед.
– А я побегу. Забыл, понимаешь, совсем: дела у меня, служивый, ты уж не обессудь…
И - рысит уже чуть ли не вприпрыжку вниз по оврагу. Странный колдун, подозрительный…
А полянку, между прочим, искать пришлось: они ж одинаковые все, квадратные. Еле нашел. Один был ориентир - яма из-под банок. Так они уже ее засыпали и травинок понавтыкали. Под деревом, понятно, пупырчатый навытяжку - опасливо на Пинькова поглядывает, но не давешний - другой, хотя и одноглазый, хотя и ухо откушено. Потому что увечья, товарищ старший лейтенант, сразу видно, давние.
Сориентировался Пиньков на местности и приступил. Но это легко сказать: "Так же, как сюда попал, только наоборот", - а вы попробуйте, товарищ старший лейтенант, из стойки "смирно" совершить поворот через правое, смешно сказать, плечо и отпечатать строевым два шага назад! Спиной вперед то есть.
Опять же нервничать начал. Время-то идет! Это мы с вами, товарищ старший лейтенант, знаем, что на плацу и в овраге оно идет по-разному, а Пиньков-то еще не знал!.. А нервы в военном деле, разрешите доложить, вещь серьезная. Помните того приписника, который на прошлых сборах в фотографа стрелял? Ну как же! Три километра с полной выкладкой, а потом еще полоса препятствий. Переваливается из последних сил через последнюю стенку, а за стенкой фотограф ждет. "Улыбнитесь, - говорит, - снимаю!" А патроны-то - боевые! Хорошо хоть не попал ни разу - руки тряслись…
Так вот, бился-бился Пиньков - аж взмок. Да еще автомат тут мешается! Снял его Пиньков, отложил на травку, решил сначала тренаж без автомата провести, а потом уже с автоматом попробовать.
А тут и сумерки наступили - в овраге-то темнеет быстро. Мрак, товарищ старший лейтенант. Видимости - ноль. Так, кое-где глазенки желтые сверкнут на секунду, банка о банку брякнет, да еще шум от рытья земли передними лапами то здесь, то там. Ночная жизнь, короче.
И вдруг - получилось! Достиг-таки рядовой Пиньков необходимой четкости исполнения. Глядь - стоит он опять перед строем, как будто и секунды с тех пор не прошло.
…Ну, в строю, понятно, шевеление - шутка ли: бойцы на глазах пропадать и появляться начали! Старшина догадался - скомандовал: "Отделение, разойдись!" И кинулись все к Пинькову.
Доложил Пиньков что и как. Старшина в затылке скребет, рядовой состав тоже удивляется - не знают, что и думать. Не стрясись такое прямо перед строем - ни за что бы не поверили…
Краска? Какая краска? Ах, на сапогах, зеленая… Так ведь они с колдуном по полянам шли, товарищ старший лейтенант. Травка, значит, слегка пожухла, так гномики ее, видать, подновили слегка. А гуашь - она ж маркая…
Разрешите продолжать? Есть!
– Э, браток!
– говорит вдруг старшина.
– А автомат-то твой где?
Смотрят все: нет автомата.
– Стало быть, - бледнея, говорит Пиньков, - я его там оставил…
– Э, браток… - говорит старшина.
А что тут еще скажешь? Сами знаете: "За утрату и промотание казенного имущества…" Ну, промотания, положим, никакого не было, но утрата-то налицо!.. Ясно, короче, что хочешь не хочешь, а придется Пинькову туда опять лезть.
– Стройся!
– командует со вздохом старшина.
Построились.
Смотрит старшина на орла Пинькова и понимает, что в таком виде орлу Пинькову пространства нипочем не прорвать; щетина, гуашь эта на сапогах, да и бляха потускнеть успела…
– Отставить!
– командует.
Привели Пинькова в порядок, пылинки смахнули. Оглядел его еще раз старшина и говорит:
– Ты вот что, браток… Возьми-ка еще один боекомплект. Ситуация, она ведь всякая бывает. А ты у нас вроде как на боевое задание идешь…
Зачем ему патроны без автомата? Ну а вдруг, товарищ старший лейтенант! Старшина ведь верно сказал: ситуация - она всякая бывает…