После России
Шрифт:
– Я тебе скажу почему. Все просто. Клерк работает в офисе Маврина (это был один из региональных олигархов, щедро финансировавших «партию власти»). Девка – дочка генерала Гузеева, окончила юридический, числится аспирантом.
– А красавчик?
– А он… – Ангелина отпила большой глоток из стакана и, смешно оглянувшись, нагнулась через стол и прошептала: – Он любовник Андрея Петровича.
Это был шок.
– И зачем всё это вот было устраивать? Ты знала?
– Не знала, но догадывалась. Честно сказать, думала, что тебя пропихнём. Москва прислала указивку – провести эту хренотень. Вот и провели. Всё чин-чинарём, согласно присланным методичкам. Все довольны – и в Москве, и наши. Да сам подумай, неужели бы люди, которые готовы башлять сотни тысяч евро за место в грёбаном списке, согласятся просто так отдать мандаты
Столько прыжков и ужимок – и впустую? Для отвода глаз, для массовки? Михайлов конфузливо вспомнил, как он задорно нападал на затравленных «белоленточников» во время уличной акции: по заданию партии политзаводчики под охраной полиции толпой окружали протестующих, оскорбляли их и провоцировали на драку. Кстати, никого из победителей на этом позорном мероприятии точно не было.
– Тебе не противно? – Василий ярко представил, как блондинистый победитель «Политзавода» обслуживает своего патрона, председателя областного правительства.
– Мне? Нет. Это же политика, здесь всегда так. Было, есть и будет. Только так и никак иначе. Да не волнуйся ты, на выборах можно будет заработать, всякие митинги-пикеты, акции-хренакции. Хочешь, сейчас поедем ко мне? – игриво предложила Ангелина и улыбнулась, показав мелкие зубы.
– Нет, я, пожалуй, пойду домой.
Он оделся и ушёл из клуба. Вместе с другим неудачливым участником невесёлого балагана долговязым и молчаливым Пашей Водянкиным. Они жестоко напились в ближайшем круглосуточном заведении, много и с наслаждением ругали «Политзавод», «Единую Россию», Путина и вообще Россию. Хохотали над своей, как им показалось, удачной шуткой об «отходах политического производства», к которым они себя причислили. С того самого вечера началось цинично-равнодушное отношение к судьбе России и дружба с Водянкиным. Из той пьяной ночи ему вспомнилась фраза нового друга: «Короче, надо забить на красивые идеи и при случае не упустить свой шанс. А что будет с Россией – наплевать! Она про нас не шибко думает». Сам Михайлов выработал для себя непробиваемую (как казалось до недавнего времени) доктрину. Она выглядела примерно так: раз Россией правят всякие идиоты и её это устраивает, то честный парень Вася Михайлов будет ждать, когда в его стране появится нормальная власть. А уж как появится – тут уж он покажет пример бескорыстного служения Родине. Увы, реальность внесла поправки в его построения.
Итак, с политикой было покончено, и оба товарища занялись зарабатыванием денег. Михайлов, испробовав несколько экзотических профессий, по случайной протекции попал на службу к мутному и оборотистому коммерсанту Жихову. Какой уж коммерцией занимался этот странный человек тогда, было не ясно. Начинал он с легендарной «красной ртути», потом последовательно были металлы, трубы, лекарства, финансовые схемы и недолгое депутатство. Под самый Кризис, когда Михайлов выказал полную лояльность Жихову и фактически стал его замом, патрон внезапно исчез из города. И вовремя. Потому что, как выяснилось, его собирались арестовать: что-то его связывало не с тем олигархом, с которым было можно иметь дела, или может просто не поделился с кем нужно – все это было так давно, что детали уже не имели значения.
До и во время Кризиса Михайлов был поверенным Жихова в его запутанных бизнесах, часто мотался в Дубай, где скрывался его патрон. Когда в Москву вошли миротворцы, самолёты летать перестали, и связь их на несколько дней прервалась. Заскучавший Михайлов уже было совсем собрался улизнуть в тёплые страны через близкую казахскую границу, как в городе неожиданно объявился Жихов: прилетел на военно-транспортном самолёте без опознавательных знаков вместе с какими-то иностранцами. И как этот невесть откуда взявшийся уральский коммерсант получил полномочия создавать секретную службу нового государства – осталось тайной. Но это был удачный выбор: КОКУР он создал с минимальным привлечением старых специалистов, и, как показали события, оказался прав: Комитет стал самой действенной и стойкой к московской пропаганде службой Уральской Республики.
Чем занимался все это время Водянкин, Василий точно не знал, официально работал в каких-то коммерческих структурах, хотя была информация, что в бытность Овчинникова депутатом (и вовсе не от уральских сепаратистов, конечно же) Паша работал у него помощником. Общались они редко, в основном во время случайных встреч. Знакомство обрело новое измерение, когда Павел стал делать большую политическую карьеру.
«Кто бы нам тогда сказал, кем мы будем, а! И нам, и покойному Трепакову. Ох, Павел, куда же ты лезешь и куда всех с собой тащишь?»
14. Генерал из Африки
Водянкин чувствовал себя на подъёме. Никогда не служивший в армии, он удивительно хорошо чувствовал себя в военной форме перед строем добровольцев.
– Господа! Я не буду вам ничего объяснять! Я не буду вас пугать! Я не буду вас призывать! Потому что вы и сами всё понимаете! Потому что у нас нет другого выхода: или мы все вместе вернём себе то, что имели, и отомстим, или нас убьют! Или мы остановим пироговскую банду, или нам придётся драпать до самого Тихого океана! Никто, слышите, никто не будет воевать за нас! Наша судьба – в наших руках, господа! – кричал он в холодный утренний воздух.
После завершения трансляции журналистов собрали в столовой и выдали горячий завтрак.
– Господа! Вас уже предупредили, а может, еще и не успели, но все присутствующие здесь с этого дня считаются приписанными к военному пресс-пулу. Это значит, что вы будете готовить материалы, посвященные предстоящим военным действиям. Естественно, за эту работу вы будете поощрены и по месту работу, и от имени государства.
Раздались одобрительные крики и жиденькие аплодисменты.
– Так как наша с вами страна оказалась в авангарде, на нас возлагается и дополнительная миссия освящения происходящих событий. К сожалению, здесь у нас наблюдается некоторый хаос. Профессор Жабреев, конечно, великий человек, но его трескучие проповеди уже начинают раздражать, как и репортажи о зверствах московских карателей. Людям хочется видеть живые лица своих защитников, услышать истории беженцев. По моей просьбе были отобраны подходящие кандидатуры. Не все из них хорошие ораторы, но вы должны подойти к заданию творчески и на основании реальных интервью подготовить хорошие, убедительные сюжеты.
Сева попал в элитную группу, которой достались самые важные герои.
Первым из них был здоровенный мужик в новенькой военной форме, с коротко стриженными седыми волосами. Удивительны в нем были две вещи: фантастический загар, ровный и глубоко въевшийся в кожу, как бывает только после многолетнего пребывания на тропическом солнце, и синяя нашивка с надписью «Уральский Добровольческий корпус им. Б. Н. Ельцина». Про такой корпус Сева ничего не слышал.
– Господа, хочу представить вам нашу новую звезду, – при этих словах Водянкина детина глупо хмыкнул и, казалось, смутился. – Генерал Сергеев, командир формирующегося корпуса имени Бориса Ельцина. Как вы знаете, Уральская армия оказалась обезглавленной и фактически уничтоженной из-за трагической гибели генерала Старцева и предательства ряда офицеров в Генеральном штабе. К счастью, возможность такого развития событий нами предусматривалось, поэтому на секретной базе нами и нашими партнерами уже несколько месяцев велась работа по формированию образа нашей новой армии. Сидящий перед вами человек, наш земляк, из патриотических убеждений бросил успешную службу в Африке, возглавил работу по формированию и обучению Уральского добровольческого корпуса имени Ельцина. Формировали мы его из армейских резервистов и добровольцев разных стран, в том числе к нему присоединились беженцы из охваченных мятежом территорий. Итак, генерал Георгий Николаевич Сергеев!
Генерал широко улыбнулся:
– Значит, я, как вам сказали, генерал Сергеев. Значит, хочу вам доложить, что по решению уральского правительства… да… вот… значит… был начат… ну, сформирован уже, короче… Уральский Добровольческий корпус имени Ельцина.
– А почему имени Ельцина? Откуда название?
– Да… ну, значит, Уральский добровольческий корпус – это в память добровольческого корпуса времен Второй мировой войны… Значит, почему именно Ельцина? Значит, рассказываю. Ельцин был первым президентом России, так? И он был первым, кто сделал решительный шаг навстречу её демонтажу… Вот… Ну, то есть враги не дали довести ему дело до конца, и вот… значит, процесс затянулся… Да. Но мы, уральцы, помним своего земляка, дошедшего до Москвы и показавшего… этим… москвичам… москалям, кто в доме хозяин. И во всём мире он известен, да!