После России
Шрифт:
– Внимание, а вот очень интересный человек! Это Сергей Васильевич Яхлаков. Тульский обер-полицмейстер. Чуть не сказал: бывший, но Сергей Васильевич не бывший. Он самый высокопоставленный чин полиции Русской Республики, верный присяге, в лапы Пирогову и компании не попавший. Он до последнего оставался на своем посту, рискуя жизнью, дошел до Урала. Не складывал оружия и готов бороться!
Яхлаков был смущен:
– Здравствуйте! Ну не такой уж я герой, как господин Государственный секретарь рассказывает!
– Не надо скромничать! Между прочим, Сергей Васильевич лично знаком с самим Пироговым. Так что можете полюбопытствовать относительно морального облика спасителя России!
Журналисты накинулись на Яхлакова с энтузиазмом. Вот это действительно тянуло на сенсацию, не то что генерал из Африки!
Когда Водянкину доложили, что среди беженцев находится целый обер-полицмейстер, он заинтересовался и, после тщательной проверки личности, встретился с этим человеком. Настоящая история беглого полицейского не была героической, но Водянкин подсказал ему, как правильно подать биографию. Яхлаков ему понравился, и он решил слепить из него медиазвезду, потом протолкнуть на какой-нибудь пост в новых органах власти, которые рано или поздно придется создавать на освобожденных от мятежников территориях. Ещё один свой человек на хорошем посту всегда пригодится.
Сам Сергей Яхлаков был готов на все, собственно, только благодаря этому он неожиданно для себя стал полицейским и дослужился до высоких званий.
При Путине он был молодым, только-только успел отслужить в армии, как случился Кризис. Воспоминания о том времени у Сергея были исключительно бытовыми: родители сидели без работы, в долгах по кредитам, потом их выселили из квартиры за просроченные ипотечные платежи. Пришлось уезжать в деревню, в полуразвалившийся бабушкин дом и пытаться выживать там, копаясь в огороде. Случившееся было для Сергея непостижимым: перед его уходом в армию все у родителей было хорошо, они регулярно ездили всей семьей в Египет и Турцию, жили на вполне приличном для Воронежа уровне. И его отец, и сам Сергей были стопроцентными патриотами, отец даже возглавлял местную ячейку какой-то верноподданнической организации, чуть ли не самого Фёдорикова; постоянно устраивал то пикеты, то автопробеги, оклеив свою взятую в кредит машину патриотическими стикерами. Сам Сергей всегда, не считая армии, конечно, носил футболки с портретом Путина. И как могло случиться, что в критический момент ни Путин, ни Россия не помогли его семье. Этого Сергей не мог ни понять, ни простить.
Помыкавшись в деревне несколько месяцев, он сказал родителям, что пойдет в город, потому что крестьянствовать не готов категорически. Отец на него обиделся, а мать, наоборот, благословила. Жалко было сестру с братом, но он поклялся выбраться самому и вытащить их.
В городе уже были миротворцы – итальянцы и французы. Ничего плохого или неприличного они не делали, вели себя вежливо. Сергей несколько раз переночевал у друзей, читая распространяемые миротворцами газеты и с удивлением глядя в телевизор, где, в перерывах между репортажами с какой-то бесконечной конференции, постоянно рассказывали о преступлениях бывшего руководства России. В блоке местных новостей он увидел рекламу: «Записывайте в народную полицию! Если вы служили в армии, но никогда не работали в полиции РФ – это предложение для вас!»
Не сказав ничего приютившему его другу, который, глядя эти передачи, грязно ругался на оккупантов и оплакивал Россию, Сергей с утра явился по указанному адресу. Оказалось, что желающих вовсе не так много, и Яхлакову очень обрадовались.
Он запомнил документы, про родителей сообщил, что они крестьяне и живут в деревне – боялся, что былой патриотический пыл его отца может помешать. Но, похоже, так глубоко никто и не собирался копать. Его отправили в учебный лагерь. Так началась его служба в полиции. Спустя несколько месяцев была провозглашена Русская республика.
Сергей освоился и быстро продвигался по служебной лестнице. Но настоящий прорыв случился примерно через год службы: его вызвал к себе командир и сделал предложение принять участие в спецоперации. В заброшенном свинарнике предстояло расстрелять нескольких пойманных с оружием в руках террористов. Смертная казнь в Русской Республике была запрещена, поэтому избавляться от тех, кто с оружием в руках пытался бороться с новой властью, приходилось тайно. Яхлаков рассудил, что пути назад уже нет, и согласился.
Так он сдал свой секретный экзамен и получил путёвку в недавно организованную полицейскую академию. Учился на отлично, получил диплом и место в Тверском губернском управлении полиции. Спустя несколько лет его перевели в Тулу, и вскоре он стал обер-полицмейстером. Там женился, совершенно не пил, много занимался спортом и исправно посещал балы губернской элиты. Он построил новый дом родителям, отправил брата и сестру учиться за границу и был совершенно доволен своей судьбой – годы правления Юркевича были лучшими в его жизни.
Пироговский путч застал его на рабочем месте:
– Сергей Васильич, в Рязани переворот! – «адъютант его превосходительства» Борис Карпухин ворвался в кабинет шефа, красный от возбуждения. – Юркевича арестовали! Пирогов издал манифест о возрождении России и призывает поддержать его!
Яхлаков не сразу осознал весь ужас происшедшего.
– Пирогов? Это который Владимир Егорович?
– Он самый! Представляете, Сергей Васильич, конец генералу! Больше его рожи поганой не увидим! – радовался Карпухин.
Яхлаков чувствовал, как у него поднимается давление. Впервые вспомнился гадкий запах свинарника в колхозе «Красное знамя», поникшие фигуры с чёрными повязками на глазах, молча стоящие вдоль стены. Тогда бы всё обошлось гладко, если бы вдруг один из стоящих у стены не прервал молчание и не заговорил:
– Я знаю, что вы тоже русские, наши. Неужели вы не понимаете, что творите? Всё равно таких, как ты, на площадях ве…
Тогда Яхлакову собрал волю в кулак и с удовольствием заткнул говоруну рот свинцовым кляпом. «Сука, ещё поучи меня жизни!» – подумал он и поймал взглядом одобрительный кивок офицера Тайной полиции, наблюдавшего за экзекуцией.
– Ты что несёшь, а? Ты что, не понимаешь, Карпухин! – взорвался он, и, как бывало в особо нервных ситуациях, его затрясло.
– Идиот, поднимай всех! Быстро! Тревога! Машину, срочно!
Через несколько часов стало ясно, что мятеж столь грандиозен и неожидан для всех, что подавить его без военной силы нельзя. Ближайшие вооруженные силы находились в соседних государствах – Русской Республике армия по Рижским соглашениям не полагались. Яхлаков надеялся, что вот-вот пришлют хотя бы какой-нибудь спецназ на помощь – но про это ничего не было слышно. Он отправил жену с детьми к родителям под Воронеж, с наказом в случае чего уезжать в Украину. Наверное, стоило поехать с семьёй, но решил подождать, может, потому, что начал снова пить и не совсем хорошо понимал, насколько всё серьёзно.