Последнее будущее

Гельман Александр

* * *

Листьям наплевать на корни -на распростертых ветках,зеленые, счастливые,они сверкают под солнцем -что им корни, зарытые в почву,куда закапывают трупы птиц, людей,где всегда сыро, тесно,шастают голодные черви...Листьям наплевать на корни,они никогда не видели друг друга,только изредка, очень редко,ночью листьям снятся корни,они не знают, что это, кто это,утром они просыпаются,покрытые капельками росы.

* * *

Щемящее сожаление выросло в груди -теперь ты будешь жить с нимоставшиеся дни.Может

быть, пришел не туда, куда шел,может быть, бежал, а надо было ползти,не ищи первопоследних причин,смотри, сколько нитей,а узел один.

* * *

Окутанная, опутаннаясобственной судьбой,обвязанная рукавами, штанинаминедугов и надежд,душа моя мечется внутри себя,как в охваченной пламенем комнатебез дверей:длиннее размаха рук моихцепь на моих руках.

* * *

Эй, эй! Откуда-нибудь!Придите, явитесь, проснитесь!Звать – вечная наша работаЗовем засвидетельствовать,вспомнить, забыть, оглянуться,зовем Бога, зовем черта,зовем все время, без передышки -близких, далеких, кого попало,на свадьбу, на войну, на выборы,в постель, в космос,отовсюду сюда, ниоткуда никуда,когда уже поздно зовем,когда еще рано зовем,звать – вечная наша работа.Дышать значит звать,звать значит жить,мертвые не зовут,живые не дозовутся.

* * *

Не хочу вникать ни во что,пусть все проплывает, пролетает,обходит, объезжает, обгоняет,мимо, мимо,пусть ничто не прикасается, не прислоняетсяни сзади, ни сбоку,не хочу вникать ни во что.Не хочу всматриваться,не хочу вслушиваться, вдумываться, втягиваться,пусть катится все, что способно катиться,все квадратное, все круглое,все, что имеет колеса, шестеренки,мерзости, милости,пусть все пролетает мимо,вперед, дальше, шагом марш, бегом -не хочу вникать ни во что!Хочу в тишине дойти до угла,которого никто не минет.

* * *

Ничего не осталосьот того, чего не было -от всего, что мерещилось,что обещалось,от неслучившегося,неполучившегося,о чем я мечтал,на что уповал.Ничего не осталось.Сгорели надежды.Из горсточки пепласложены буквыэтих тринадцати строк.

ВАСЯ

Он меня узнает с трудом,когда встречает не там, где обычно -в рюмочной у театра Маяковского.Я старше его лет на тридцать,в этой рюмочной я перестану появлятьсягораздо раньше, чем Вася.Интересно, обратит он внимание,что давно что-то меня не видать?Как ни во что другое верую:если в рюмочной у театра МаяковскогоВася душу мою грешную помянет,Всеблагой проявит снисхождениеи меня, недостойного, в рай определит.

* * *

Кто-то смотрит вперед, когда я смотрю назад,когда я смотрю вниз, кто-то смотрит вверх,поэтому давайте держаться друг за друга,только вместе мы всё увидим.Кто-то помнит то, что у меня вылетело из головы,у кого-то вылетело из головы то, что я помню,поэтому давайте держаться друг за друга -только вместе ничего не забудем.Кто-то сказал правду, когда я соврал,кто-то соврал, когда я сказал правду,поэтому давайте держаться друг за друга -только вместе ничего не утаимКто-то будет жить, когда меня уже не будет,как я теперь живу, когда многих уже нет,поэтому давайте держаться друг за друга -только вместе будем жить долго.

* * *

Смириться с тем,что получилось:с тем, что вышло,с тем, что не вышло.Смириться с тем,что лучше уже не получится -или так же, или хуже,смириться – и не плакать, а радоваться,что хоть что-то получилось,могло ничего не получиться,сама жизнь могла оборватьсяв любую минуту.Смириться и гордитьсятем, что смирился.

ДЕТСКОЕ

Что у нас есть?Хорошо или плохо.Что еще у нас есть?Высоко или низко,но это опять-такихорошо или плохо.Что у нас еще есть?Далеко или близко,но это опять-такихорошо или плохо.Еще что у нас есть?Придет – не придет,вспомнит – забудет,даст – не даст,убьет – пожалеет.Все, что у нас есть,сводится к одному -хорошо или плохо.Правда, еще бываетни хорошо, ни плохо,а еще бывает -и хорошо, и плохо,а больше никак не бывает.

II

СТРАШНЫЙ СОН

Мне приснился поезд,в этом поезде ночью куда-то уехалвесь русский народ,включая одного еврея, меня.Огромная территория безлюдна, ни одной живой души,рельсы блестят, семафоры открыты,длинный-предлинный поезд мчится,вагонов столько – неизвестно сколько,куда держим путь, никто не знает.Куда-то.А когда русский народ отправляется неизвестно куда,население других стран начинает беспокоиться:«Может, они едут к нам, собираются у нас поселиться?»Надо, думаю, остановить поезд пока не поздно,успокоить человечество.Но остановить не могу,дергаю стоп-краны – один, другой,не останавливается.Представляете мое положение:русский народ едет неизвестно куда,весь мир охватила паника,а я не могу остановить поезд.А над Россией в это времяидут густые тяжелые дожди,страна превращается в болото, потом в море,поезд превращается в корабль,и вот мы плывем по морю «Россия»,и не знаем, что делать, куда пристать,и во всем этом виноват я -единственный еврей на этом корабле,Гельман Александр Исаакович.

* * *

Евреи убивают,чтобы не быть убитыми,а люди от нас ожидаютсовсем другую мораль.Мол, столько мы пережилии столько нас убивали,что впору бы нам вскричать:«Лучше быть убитыми,чем убивать!»Люди за нас решили,что мы нашу смертьдолжны любить больше,чем нашу жизнь.

* * *

Мы – дети слов,возделаны словами,словам препоручил Господьприглядывать за нами:обороты речи определилиповороты наших судеб,буквами мы скованы, как цепью -изнутри наружуи снаружи внутрь.

* * *

Утром Всевышний заходит на склад,где лежат штабелямимиллионы срезанных крыльев, -интересно, эти крылья,которыми уже никто не машет,на какую его наводят мысль?Зачем он приходит сюда каждое утро?Интересно, если бы я оказалсяв этом вселенском крылохранилище,удалось бы отыскать мои крылышки,которые Он срезал 25.10.1933?В ту ночь я упал в огородмоего отца Исаака Давидовичана севере Бессарабии,где моя мама, выбежав утречкомнарвать лучку и укропа,нашла меня под яблоней,завернутого в горнюю пеленку.