Последнее будущее

Гельман Александр

* * *

В небе над головой,в небе внутри головымуть всплывает.Внутренности рыбы на ниточках висят,из забытого на полочке курносого носасопли загубленной жизнистекают на волосатый живот.В небе над головой,в небе внутри головымуть всплывает.

* * *

Я забывает, откуда оно родом,будто ниоткуда, из ничего,от никого, от Самого.Летает, сверкает, выдумывает -свободная птица в свободном полете.Но вдруг обнаруживаются цепи,веревки, уключины,

гвозди:гордое самовлюбленное Яоказывается прикованным.Я выламывает себе крылья,рыдает от негодования:какой насмешкой оказалась свобода.

* * *

То, что я не могу изменить,прячется от меня,да я и сам не жажду встречис тем, что мне неподвластно.А то, что я не изменил в моей жизни,хотя и была такая возможность,так и останется,окаменеет памятникомчеловеку,который даже то, что мог изменить,не изменил.

* * *

Вялость,откуда ты взялась?Пока выбирается из кармана рука,может начаться и кончитьсянебольшая война,пока ищешь подходящее слово,можно умереть и родиться сноваВялость,откуда ты взялась?

* * *

Сижу, вырезаю из своей жизнисерые, скучные куски -работаю монтажером:уплотняю, ужимаю, укорачиваю:что было стоящим,вмещается в четверть срока.

* * *

Как вспомнишь, как ты мал, как ты сух,как неровно трудится твое воображенье,как то открываешь, то закрываешь глазана скромность твоих природных задатков,как эти расследования вдруг обрываютсяи долго, долго не возобновляются...Успокойся! Эту задачу ты не в силах решить,но ты ее будешь помнить до смерти,что она перед тобой стоялаВот за эту память,за то, что ты не забываешь, что все время забываешь,сколько ты весишь на горних весах,за эту памятьпоблагодари свою, какую ни есть, совесть,бывает и хуже,бывает, что нет никакой.

* * *

Скоро исчезнет, изживет себятщеславие, глупости продукт,люди будут наслаждатьсявсе более утонченным пониманием обреченности,понятия уродства, красоты сойдут на нет,и, вместо глаз, затылки станут зеркалом души.

* * *

Я помню то дивное стихотворение,которое не удалось написать,я помню, чем оно хотелостать в моей жизни и не стало,я помню, что стесняло мой дух,затолкало обратно в бутылкувспыхнувшее вдохновение.Огромный камень преградил мне путь -кто выкатил его на дорогу,когда, задыхаясь,я догонял убегающее стихотворение?Камень встал на пути. Камень.Кто это сделал?Потом он внезапно исчез,я прощупал глазамикаждый сантиметр пространства до горизонта -пропало стихотворение.Господи, как горько оказаться поэтом,от которого сбегают – строчка за строчкой -готовые ненаписанные стихи.

* * *

Когда стихотворение еще не имеет формы,когда оно клубится в груди, как сизый дым,когда оно еще не уверено в том, что состоится,когда еще не понятно, зависит оно от тебя или от Бога,молись, чтобы оно родилось по Его воле, не по твоей,не мешай Всевышнему делать твою работу,не обижайся, если Он передумает.

V

* * *

Я смотрел на нее, она – на меня,две куклы в вагоне метро -китаянка и старый еврей.Она видела, что я подумал:«Какая милая китаянка»,и я видел, что она подумала:«Какой забавный старик».Конечно, я мог на следующей не выйти,поехать с ней дальше,хотя меня ждал человек.И она могла, увидев, что я выхожу,быстро подняться и выйти вслед,хотя ей нужно было в другое место.Но я вышел,но она не вышла,что делать – мы были две куклыиз разных кукольных театров.

* * *

Глаза твои берут меня в кавычки -и я уже не я, а как бы я,увы, сомнение имеет основания:я притворяюсь тем,кем я хотел бы быть.Однакоэто лицедействоне потому ли так легко мне удается,что сам Господьхотел меня создать таким,каким я представляюсь?Возможно,когда я был зачат, в тот мигЕго кто-то окликнул, Он отвлекся, -мне выпала случайная судьба.А роль уж больно хороша,какое счастье – играть ее всю жизнь.

* * *

Я прикинулся твоим пальто,когда ты целовалась с ним в соседней комнате,я висел на вешалке рядом с его шинельюв его прихожей.Пока вы занимались любовью,я воротником отпиливал рукаваего длиннополой шинели,будто это были его руки -чтоб нечем было тебя обнимать...Когда ты надела меня, чтобы вернуться домой,он тебя обхватил,прижался грудью,никогда не забудузапах коньяка изо рта,когда он благодарно поцеловал тебя на прощаньев губы.Пальто показалось тебе непривычно тяжелым,это камни моей болилежали в карманах, тянули.То пальто ты носила много лет,оно всегда висело на нашей старенькой вешалке,мы были бедны,я считал твою верностьмоим богатством.

* * *

Какие дивные ночивыстроились в затылок,одна за другой, одна за другой,ждут своей очереди.Во сне я кричал, я требовал:«Покажите ту ночь, котораяпосле смерти моей наступит,я хочу переспать с ней, вы слышите,переспать с ней хочу, пока жив!»О, первая ночь без меня, сиротка,зареванный небосвод,мокрые звезды...

* * *

Эх, опоздать бы, опоздать бына последний поезд,прибежал, а он уже ту-ту,какое счастье – опоздать на последний поезд,завалиться в привокзальный буфет,выпивать всю ночь. На рассветеобъяснять большегрудой буфетчице,какая радость – опоздать на последний поезд,спьяну надеясь, что поездов больше не будет никогда.

* * *

Хожу по Москвес ногами моей жены под мышкой.Она ночью, видите ли, собраласьуйти от меня навсегда,а я – хоп! – и вывинтил ноги из задницы.Сейчас пойду на Красную площадь,привинчу ноги моей женушки мавзолею,пусть уносят Владимира Ильича,если уж так им приспичило кого-нибудь уносить.

* * *

Под столом таинственное место:торчат ноги в ботинках, туфельках,колени, края юбок,закатившаяся игрушка.Под столом рискованное место,там таится скрытная возможностьдотронуться одной ногой другой ноги -сидящего напротив или сбоку.А это, чтоб вы знали,может быть сигнал чего угодно -от тайного свидания любовниковдо начала мировой войны.Под столом коварнейшее место -мужьям и генераламтуда лучше не заглядывать.