Последнее плавание капитана Эриксона
Шрифт:
Хольнер ответил ему сразу, без раздумий:
– В серьезных делах торг неуместен. Тем более, что платим не мы, а Америка. Поэтому, не скупитесь, заплатите, сколько просит. Завтра же Америка все вам вернет.
Знал бы Хольнер, что Эриксону Бергстрем назвал только половину суммы, второй же половиной справедливо решил оплатить свои хлопоты…
На следующий день американец Никольс вновь встретился с журналистом. Хольнер отвел им для окончательной беседы один из уютных кабинетов, предназначенных в риксдаге для переговоров. Сам он участия в беседе не принимал, третьим в кабинете находился Бергстрем. Не зря он сказал Эриксону, что будет с ним в доле. Похоже, он ее уже получил, потому что сидел крайне довольный в уголочке кабинета,
Никольс же стоял перед картой, висящей на стене, и пытался разъяснить Ларсену свои планы.
– Красная Россия истекает кровью, и, как мы полагаем, революция будет длиться еще долго. Но народ устал, он нуждается в мире. Так вот, некоторые влиятельные люди Америки хотят предложить России мир.
– Интересно… – Ларсен вскинул вопросительный взгляд на Никольса. – Позвольте полюбопытствовать: взамен на что? Или они вдруг все стали альтруистами?
– Мир! Разве он имеет какую-то цену?
– Все имеет цену… Вероятно, эти ваши влиятельные люди не просто предложат России мир. Они предложат условия, не так ли? Какие они? Ради чего мы отправимся в столь рискованное плавание? То есть я хочу до конца, до подробностей, знать суть их предложений. Я дорожу своей репутацией, и соглашусь далеко не на любое предложение, какие бы выгоды вы мне ни сулили.
Бергстрем замер: все шло так удачно, и на тебе… Репутация!
Никольс тоже заметно растерялся. Но уже после небольшой паузы, во время которой все просчитал, он понял, что, собственно, предложение Америки для России очень выгодное, хотя, возможно, и достаточно неожиданное. И, даже больше того, он, Никольс, все равно если не сегодня, то завтра должен был бы рассказать Ларсену о его миссии.
– Ну что ж, пожалуйста! – с легкой иронической улыбкой сказал американец и даже развел руками, дескать, «сдаюсь». – Речь пойдет о… торговле. Всего лишь о торговле. Да! Меня уполномочили влиятельные люди, крупные американские бизнесмены вступить с красной Россией в переговоры о торговле.
Теперь и Ларсен скупо, но с такой же иронией, произнес:
– Понятно. Боитесь опоздать?
Никольс никак не отреагировал на ироничное замечание Ларсена и заговорил уже серьезно:
– Большевики доказали и продолжают доказывать, что достаточно сильны, чтобы удержать в своих руках власть. Если они скажут, что готовы торговать, мы сумеем воздействовать на наше правительство, и с интервенцией будет покончено, – он поднял глаза на Ларсена. – Ну что скажете? Разве мы с вами, левыми социал-демократами, не союзники?
– Пожалуй.
– В таком случае, ваша задача попытаться встретиться с Воровским, или с кем-то другим, кто имеет несомненный авторитет у большевистского правительства, и рассказать о нашем предложении, то есть о наших желаниях и наших возможностях. Лучше всего, если вы встретитесь с Воровским. Он знает вас и серьезно отнесется к вашему сообщению.
– Ну, хорошо: я встретился, рассказал, и мне поверили. Что дальше?
Ларсен только сейчас начал понимать, какую тяжесть взваливал американец на его плечи. Что, если он не сумеет встретиться с Воровским? В конце концов дело даже вовсе не в нем, а в том, насколько привлекательным и своевременным покажется правительству новой России это американское предложение. Ларсен не так уж хорошо и в подробностях знал, что происходит сейчас в красной России и, в частности, в Петрограде. Знал только, что там продолжается жестокая война, Петроград в окружении интервентов. Захотят ли новые власти России именно сейчас вступать в переговоры с представителями страны, которая крайне враждебно к ней относится, к тому же на российской территории находятся ее вооруженные солдаты? Ответ на этот вопрос трудно предугадать, поэтому он обречен отправиться в это рискованное плавание. Даже не совсем так. Он отправился бы в это плавание при любой подвернувшейся ему возможности, потому что на нем висит долг: доставить воюющему Петрограду лекарства и медицинское оборудование. Во всем этом там крайне нуждаются, и уже даже ради одного этого он конечно же рискнул бы.
– Ну, хорошо, – согласился Ларсен. – Предположим, все сложилось удачно, мне там поверили и заинтересовались вашим предложением. Что дальше?
– Дальше? Вы договариваетесь о месте и времени встречи полномочных представителей одной и другой сторон… Лучше, если место встречи будет не в Петрограде.
– Почему? – удивился Ларсен.
Никольс подошел к карте и взмахом руки быстро как бы начертил условную линию от Стокгольма к Финскому заливу. У черты, обозначающей расположение блокирующих сил, рука остановилась, словно споткнулась.
– До сих пор вы доберетесь нормально. А дальше… – теперь рука двинулась по карте медленнее, – …дальше – Ревель – главная база блокирующего Петроград флота… Териоки – база миноносных катеров… Гогланд – база гидроаэропланов. К тому же вот отсюда, от Ревеля, начинаются минные поля, о которых уже мало кто что-то знает: их ставили в этих водах, начиная с четырнадцатого года, и немцы, и англичане, и даже русские…
– Веселая картинка, скажу я вам, – хмыкнул Ларсен. – И тем не менее я согласен! – он добавил в голосе громкости, чтобы эти его слова услышал Бергстрем, уютно сидящий в уголочке и, похоже, даже дремлющий. – Правда, мне нужен паспорт. У меня его отобрала полиция.
Бергстрем встрепенулся, поднял голову:
– Этот вопрос, считайте, уже решен… К тому же, надеюсь, ни те, ни другие вас не тронут, поскольку вы представляете нейтральную страну.
– Ну да! Это если мы встретимся с теми или другими. – согласился Ларсен. – Но у нас есть вероятность напороться на мину, которая может принадлежать и тем, и другим или даже третьим. Могут, не разобравшись, потопить береговой артиллерией…
– К чему вы нагоняете на меня страх? – вскричал Бергстрем.
– Слишком много советов! Молчали, и продолжайте молчать. Главное, что вас волновало, вы, надеюсь, услышали: мы пойдем в Петроград.
– Вы меня не совсем поняли… – сменив тон, сказал Бергстрем. – Я чуть больше прожил на белом свете и хотел вам дать один дельный совет. Ни днем, ни ночью не спускайте наш шведский флаг. Паспорт, конечно, тоже не лишний, но наш шведский флаг может вас уберечь от многих неприятностей.
– Да! О неприятностях! – вспомнил Никольс. – Министерство иностранных дел Швеции обещало по своим каналам известить Петроград о вашей… как ее… «Эскильстуне». Надеюсь, вас встретят… Я понимаю вас: было бы очень обидно погибнуть от рук большевиков…
9
Получив аванс, Эриксон стал готовиться в это рискованное плавание. Он сидел в своей маленькой каюте и, надев очки, приводил в порядок финансовые счета. Возьмет в руки счет, внимательно его изучит и отложит в сторону, а сверху положит на него нужное количество кредиток. Корявые пальцы с трудом удерживали новенькие скользкие бумажки. Иной счет, который решил пока не оплачивать, откладывал отдельно.
Стопка оплаченных счетов медленно росла, но и тех, неоплаченных, тоже оставалось еще много. За этим однообразным, но приятным занятием он задумался. Почему-то вспомнил вещие слова рулевого Рольфа: «Не печальтесь, звезды так поворачиваются, что следующее наше плавание будет очень удачное. Даже сверх того». Тогда он даже посмеялся над этим пророчеством, а сейчас подумал: «А, может, и в самом деле повезет». Лишь три слова, сказанные тогда Рольфом, он никак не мог расшифровать: почему «Даже сверх того»? Ну да ладно, со временем все прояснится…