Последнее заклинание
Шрифт:
Манон фыркнула.
– Нет никакого камня, это просто сказочка, но я не мешаю распространению этих слухов. Русалки в здешних краях очинно дикие и ведут себя поспокойнее, ежели думают, что за ними наблюдают.
Трао быстро огляделся, пробормотал сквозь зубы проклятие в адрес забытого богами Темноводья и покинул пещеру.
Манон не двигалась с места, глядя ему вслед, прислушиваясь к крикам солдат и ржанию гиппокампов. Салли и Лафит присоединились к ней, на лицах обоих застыло встревоженное выражение. Когда солдаты, наконец, ускакали, Манон протяжно, хрипло выдохнула.
Эсме,
– Ты врешь, Манон Лаво! Та русалка вовсе не в Темноводье. Что ей там делать, там же нет ни одного Оква Нахоло! Она отправилась в Паучью Берлогу, и тебе об этом известно!
Манон лишь передернула плечами, потом повернулась к Салли и спросила:
– Он у тебя? В целости и сохранности?
Салли кивнула, сунула руку за пазуху и вытащила редкой красоты гранат. Камень был размером со змеиную голову и такой темный, что казался черным.
Манон взяла камень, пропела заклинание оккула, и через несколько секунд в его темно-красных глубинах появилось изображение русалочки в серебристых очках и платье цвета фуксии. Манон сразу поняла, что русалочка напугана, но старается этого не показывать. Это была Ава, и она уже добралась до Паучьей Берлоги. Манон не знала, плакать ей или смеяться.
– Сколько же мороки от этой русалки, – недовольно пробурчал Лафит, нервно потирая руки. – Я ведь говорил, что она приведет к твоим дверям типов вроде этого Трао. На этот раз ты его одурачила, но что, если он вернется?
Ответа на этот вопрос у Манон не было.
Ава Коражозо в сопровождении рычащей пираньи появилась у дверей Манон пять дней назад. Очень худая, трясущаяся в лихорадке, она тем не менее не просила ни еды, ни лекарств. Вместо этого она протянула несколько монет – всё, что у нее было, – и попросила колдунью поворожить, дабы защититься от Оква Нахоло.
– Оква? – переспросила Манон, смерив русалочку неодобрительным взглядом. – Из-за этих жуткий монстров тебе стоит беспокоиться в последнюю очередь! Оставь себе эти гроши и купи на них еды!
Она хотела было захлопнуть дверь, но Ава вцепилась в закрывающуюся створку.
– Прошу вас, – взмолилась она. – Все в топях говорят, что вы самая могущественная волшебница в округе.
– И все правы, да только нет такого колдовства, которое уберегло бы тебя от Оква. Стоит лишь раз взглянуть на них, и твое сердце навеки замрет.
– Только не мое. Я не могу их видеть. Я слепая, – возразила Ава, опуская очки.
– Действительно, ma ch`ere, действительно, – проговорила Манон несколько смягчившимся тоном. – Скажи-ка, с чего это тебе вздумалось лезть прямо в пасть к Оква?
– Была бы моя воля, не полезла бы, – вздохнула Ава. – Но у них есть вещь, которая поможет остановить одно чудовище, а чудовище это в десять раз хуже любого Оква Нахоло.
– Ты ведь можешь и не добыть эту вещь, Оква наверняка тебя прикончат – вообще-то, я готова об заклад биться, что так оно и будет.
– Ради возможности спасти много жизней я с радостью пожертвую собственной.
«Эта русалка безумнее болотной крысы», – подумала тогда Манон. Она уже собиралась прогнать Аву, но, посмотрев ей в глаза, передумала. Незрячая русалочка
– Прибереги свои монеты для другого случая, – нехотя пробормотала Манон. Она впустила Аву внутрь, предложила ей стул и чашку густого сладкого камышового кофе. Сама колдунья уселась напротив и спросила гостью, что привело ее в топи.
– Говори прямо. Никакой лжи, ma ch`ere, – предупредила она. – Для хорошего гри-гри нужно много составляющих, в том числе и правда.
Ава глубоко вздохнула и сказала:
– В Антарктике глубоко подо льдом спит чудовище. Точнее, спало много столетий, а теперь пробуждается. Его создал один из магов Атлантиды.
Манон прищурилась. Обитатели топей горазды на всякие небылицы, и за свою долгую жизнь колдунья вдосталь наслушалась подобных историй.
– Чудовище? – переспросила она недоверчиво. – С чего бы это магу понадобилось создавать чудовище?
Ава рассказала Манон про Орфео, талисманы, Аббадона, а также поведала, что она и пять других русалочек избраны для того, чтобы победить монстра. Рассказала она и о Валерио, о том, что он похищает подводных жителей, сажает их в клетки и заставляет искать талисманы. К тому времени, когда Ава закончила свой рассказ, Манон была так потрясена, что потребовала принести нюхательные соли.
Конечно, река доносила до Манон кое-какие слухи. Слухи о могущественных артефактах и трудовых лагерях; слухи о движущихся по ее топям солдатах в черной форме и о мрачном человеке без глаз. До сих пор колдунья полагала, что это просто обычные страшные сказки. Прибытие в ее пещеру Авы, а потом и Трао убедило ее в обратном.
– Тебе нужно найти этот талисман, дитя, тут двух мнений быть не может, – сказала Манон, придя в себя. – Я положу все силы, чтобы тебе помочь.
Она накормила Аву острой сытной похлебкой из речных раков и саламандр, приправленной речным перцем, и дала лекарство, чтобы сбить температуру. Потом Манон изготовила для русалочки гри-гри – пожалуй, она еще никогда не делала амулета сильнее – и не взяла взамен ни единого каури. Лафит, Эсме и Салли смотрели на Манон, как на сумасшедшую.
Вешая гри-гри Аве на шею, Манон рассказала русалочке, что Оква Нахоло живут в трясине Паучья Берлога, и объяснила, как туда добраться. Она пыталась убедить Аву остаться на ночь в пещере, но Ава вежливо отказалась.
– У меня на хвосте висят солдаты, – пояснила она, после чего поблагодарила Манон и уплыла.
– Храните это дитя! Слышите? – шепнула Манон духам, глядя, как Ава уплывает прочь. Против воли она переживала из-за этой русалочки, а если ты живешь в топях, привязываться к кому-то очень опасно. Паучья Берлога находилась в четырех днях пути от пещеры Манон, это болото прозвали так из-за его обитателей – здоровенных злобных пауков, промышлявших охотой на его берегах. Однако Манон тревожилась из-за других обитателей трясины, большинство из которых слишком умны, чтобы дать разглядеть себя обладателю видящего камня. Впрочем, сотворив заклинание оккула, можно было увидеть свидетельства их присутствия: черепа и кости, частично занесенные болотным илом.