Последние первые планетяне
Шрифт:
– Зачем вы рассказываете? – между тем удивился Давыдов. – Надеетесь, я закрою глаза на ваши преступления? Сочту актом дурного благородства? Сделаю так, чтобы в Борей-Сити перестали гоняться за вами? – Николай задавал один вопрос за другим, словно его заклинило, пока наконец не вышел на поразительную мысль: – Проклятье! Вы предлагали это Громову? – озарило его. – Он вас вычислил! Понял, что неуловимые Призраки Охоты все время прятались под носом. В Симе! Он вас прижал! И вы избавились от него!
Раздраженно потерев переносицу, Констанция прервала поток мыслей
– Вы не слушаете, что я говорю, господин Давыдов, – вымолвила она. – Мы никогда не вредили людям. Вы правы только отчасти. – Женщина всплеснула руками. Она рассчитывала, пускай совершенно безосновательно, что убедить Николая будет проще. – Василий Громов… – тем временем продолжала Констанция. – Он был умным законником – не спорю. Вычислил нас. Догадался, что деньги с набегов стекаются в Сим. Вот только произошло это задолго до исчезновения. Как видите, – бандитка выдержала паузу, – мы остались на свободе. Он решил не сдавать нас. Василий Громов оказывал нам протекцию.
Давыдов совершенно растерялся – его точно обухом огрели по голове.
– Извините? – переспросил он, стараясь сдержать истерический смех. – Хотите убедить меня, что Василий Громов, самый честный и принципиальный законник, о котором я слышал, содействовал шайке бандитов? Видимо, вы глупее, чем показалось на первый взгляд, дамочка. Мне с первого дня дали понять, что эта собака была слишком стара учиться новым трюкам.
– Неужто? – Констанция заметно насупилась, но продолжила смотреть на собеседника скорее с сожалением, нежели враждебностью. – Если я глупа, то вы, в таком случае, слепец, – проговорила она через паузу. – Вы видите Василия исключительно законником и игнорируете его природу истинного фронтирца. Он сознавал отчаяние нашего положения и, хотя близко не разделял методов, не желал помогать корпам с наказанием за то, к чему нас принудили.
– Что это означает на практике?
– Что мы заключили сделку, – ответила бандитка. – Это случилось с несколько месяцев назад, когда он приехал в Сим и стал разнюхивать про Призраков. Я поняла, что ему известна правда, или, во всяком случае, он близок к ней, и у нас состоялась примерно та же беседа, что сейчас с вами. Мы согласились на ряд условий друг друга.
Заметно напрягшись, Николай разом осушил банку, чем даже сбил дыхание.
– Мирный договор? – переспросил он, продышавшись.
– Можно выразиться так. Со своей стороны мы обязались никогда не проливать крови, хотя не делали этого и раньше, а также не брать того, что компания не станет компенсировать. Василий, в свою очередь, согласился не выдавать наших личностей и обязался отыскать более достойный выход из положения, нежели налеты на корпоративные грузы. Буду откровенна, – серьезно заявила Констанция, – вначале это выглядело сомнительным предприятием. Однако, по справедливости, сотрудничество сработало. Затем Василий бесследно пропал.
– Ждете, что я продолжу выполнять эти *якобы* данные Громовым обещания?
Женщина, не раздумывая, кивнула:
– По меньшей мере.
– Как вы это себе представляете? – впрочем, съязвил Давыдов. – Думали, похитите нас, бросите в этот задрипанный подвал, расскажите грустную историю и вуаля… я поверю, будто вы не причастны к убийству? Что Громов не был помехой? Что вы чуть ли не подельники?
– Я не говорю, что мы сходились во *всех* взглядах.
Николай отмахнулся:
– Неважно. Я просто пытаюсь понять: вы считаете меня настолько наивным простаком из Большого Кольца? Что я поведусь на первую же историю в стиле: фронтир не черно-белый, парень, – и все в таком духе?
– Вы поняли неверно, – ответила Констанция. – Мы не считаем вас дураком. Наоборот, вы здесь, и мы ведем эту беседу ровно потому, что вы кажетесь достойным предшественника. Что-то подсказывает, вы, как и Василий Громов, не станете рубить с плеча, не разобравшись в ситуации. Тем более, – улыбнулась женщина, – не рассчитывала, что вы с ходу поверите моей грустной, как вы выразились, истории. Однако… – Констанция внезапно направилась к двери и, подойдя, четырежды постучала кулаком. Особым образом, словно отбила шифр. – Однако я надеялась, что вы доверитесь *им*, – договорила она, когда дверь открылась.
Женщина не мешкая нырнула в отворившийся проход и в последний момент поманила Давыдова с собой. Заинтригованный, но встревоженный, Николай сперва не шелохнулся. Как обещала Констанция, таблетка уже подействовала, и впервые с минуты пробуждения офицер мыслил трезво. Рациональная его сторона попросту кричала, что за дверью не ожидает ничего хорошего. Между тем Давыдов не отказывался и от прежней убежденности, что с Призраками все не так просто. Не веря собственной смелости, Николай последовал за бандиткой.
Они завернули в соседнее помещение: такую же тесную комнатенку, но чуть опрятнее. Здесь оказалось светлее, чем в импровизированной камере, и у Давыдова неприятно защипало глаза. Не сразу, но он насчитал в комнате порядка полудюжины человек, и понял, что отсюда до него доносились оживленные споры. Под тяжелые взгляды разбойников старшина сделал несколько шагов вглубь помещения, а затем, повинуясь жестам Констанции, обернулся.
У стены за дверью затаилась Камилла Леонова. Девушка казалась растерянной и даже напуганной, что было для нее редкое, почти феноменальное состояние. Николай хотел было броситься к подчиненной, успокоить, убедить, что все в порядке, однако, не успев дернуться с места, оторопел. У Леоновой на поясе висел револьвер. Девушка была кем угодно в компании бандитов, но точно не пленницей.
Давыдов, ошарашенный, отпрянул, и тотчас из коридора в комнату нырнула еще одна подозрительно знакомая фигура. Николай прищурился и теперь совершенно не поверил своим глазам. Перед ним как ни в чем не бывало стоял первый помощник Минин.
Глава девятая. Лучший друг человека
«Фронтир. Фронтир никогда не меняется…»
Р.Р.
Из заметок о Западе, 22** год