Последние ворота Тьмы
Шрифт:
Слева, совсем рядом с мостом, стояло высокое двухэтажное здание, по виду невероятно древнее. Красный кирпич его стен уже потемнел и начал осыпаться, вдоль верхней их кромки разрослась трава. Его окружала такая же древняя кирпичная ограда, - двор за ней зарос так дико, словно там никогда не ступала нога человека. У фундамента здания выросли клены, столь старые, что их ветки лежали на низкой железной крыше, рыжей от опавших листьев и мха. Узкие арочные окна оказались закрашены и забраны ржавыми решетками. В них горел свет, но видно ничего не было, - казалось, что изнутри всё здание заполнено мутной, желтовато светящейся мглой.
Внимание Лэйми привлекло одно из окон-колодцев подвала, - утонувшее в сумраке зарослей и такое же закрашенное,
Мальчишка замер совершенно неподвижно, словно нарисованный, и Лэйми далеко не сразу понял, что он не дышит. В ушах у него зазвенело, - ещё никогда он не видел мертвых детей, и старался убедить себя, что ему просто кажется... только вот никак не получалось. Он понимал, что видит сумасшедший дом или тюрьму самого гнусного пошиба - может быть, даже не существующую официально, - и его охватил одновременно страх и стыд. Страх был вполне объясним, - если бы охранники этого места заметили их, и поняли, на что они смотят, они бы просто исчезли, совершенно бесследно. Но стыд был куда более мучительным, - вот он, сильный, здоровый парень, свободный, как ветер, стоит между землей и грозовыми небесами, - а всего метрах в десяти от него лежит мертвый, замученный подросток, и никому нет до этого дела. Он сам и Охэйо тоже были в Пауломе, в сущности, никем. Любой встречный полицейский мог на вполне законных основаниях упечь их не только в тюрьму, но и вообще куда угодно, - и ему совсем не нравилась мысль, что там сейчас мог бы лежать и он.
Лэйми не знал, что ему делать, - то есть, совершенно, - и испуганно вздрогнул, заметив человека, стоявшего у основания лестницы. Он был такой же черноволосый и бледный, как мертвец, - но его блестящие волосы лохматой гривой падали на плечи, а стройная фигура вовсе не казалась костлявой. Это был Охэйо, разумеется, - Лэйми с удивлением понял, что все остальные уже давно спустились вниз. Менее всего он ожидал, что не сможет узнать друга, однако ничуть не удивился: странное в Пауломе происходило так часто, что он незаметно привык к нему.
Теперь торчать наверху этой лестницы было уже просто глупо, - Лэйми кубарем скатился вниз, рискуя полететь вверх тормашками, и свернуть шею. Он не успел затормозить и буквально налетел на Лэйит, обнял её и зажмурился, чувствуя сильное теплое тело девушки, её ровно бьющееся сердце, её жесткие ладони на плечах - ладони, которые вдруг решительно отстранили его.
Пару секунд они смотрели в глаза друг другу. Глаза у Лэйит были черные, большие и длинные, красивое, словно отлитое из коричневой стали лицо - неулыбчивым и хмурым. Она, несомненно, тоже видела ЭТО, - и Лэйми был рад, что не нужно ничего объяснять...
– Аннит, что нам делать?
– наконец спросил он.
Охэйо ещё пару секунд смотрел на него, словно не слышал вопроса. Потом ладони Лэйит соскользнули с плеч Лэйми. Охэйо отвернулся, глядя в сторону; он видел лишь его ухо и гриву гагатовых волос.
– Здесь мы не сможем сделать ничего. Нам нужно идти дальше. Хотя... Я брел, куда глаза глядят, в поисках интересных мест... и пришел вот к ЭТОМУ. Но, знаешь, не всякая жертва безвинна. Подонкам бывает и меньше четырнадцати, - а я всю жизнь мечтал выбрать себе мир.
Ответ был циничный, но Лэйми ничуть не удивился ему - когда ты глупо и беспричинно счастлив, нет ничего необычного в том, что ты начинаешь буквально натыкаться на зло в самых, казалось бы, неожиданных местах. Вначале это вызывало гнев, потом он привык. Данный случай вовсе не был самым выдающимся, - но пришелся совершенно не к месту.
– Какой мир? Если даже здесь, в этом раю...
Охэйо улыбнулся ему, - его широкий чувственный рот был просто создан для улыбок, и улыбался он часто - даже в те минуты, когда дрался. Лэйми уже знал, как
5.
Он словно вынырнул из воды, - так резко изменилось настроение. Сейчас, когда они стояли вчетвером под тяжелыми свинцовыми тучами, на маленьком, засыпанном щебнем пятачке, окруженном непролазными зарослями, он чувствовал себя в безопасности. Это был новый её вид - знание, что тебя никто не видит - но, пока рядом были друзья, мысль о почти безмерной отдаленности от дома и всех людей - нормальных, по крайней мере, - вовсе не казалась страшной.
Он с удивлением увидел, что от полянки отходит едва заметная тропа, - так как возвращаться они не собирались, оставалось лишь пойти по ней. Место тут было странное, - по обе стороны от лестницы стояли два небольших кирпичных здания, когда-то белых, с голубыми пилонами, но сейчас осыпавшихся и угрюмо зиявших пустыми окнами - не вполне укрепления, но подходящие для сторожевого поста. За ними протянулось заграждение из нескольких рядов вбитых в землю рельсов, поставленных так часто, что они лишь боком протиснулись между них. Эта ограда защищала не от людей, а от существ более крупных, и Лэйми невольно задумался, разумно ли они поступают, минуя её. Оружия у них не было - кроме лазерной энергопризмы Охэйо - но опасность скорее привлекала, чем отталкивала их.
Миновав ветхий деревянный мостик над заполненным темной водой, заросшим осокой каналом, они выбрались из зарослей. За ними лежал неровный, поросший бурьяном пустырь, заваленный строительным мусором. Слева, отделяя их от тюрьмы, тянулся заросший травой вал с бетонными башенками на гребне. На склонах зиявшего перед ним рва росли клены, - так густо, что укрепления почти скрывались за ними. Дно рва покрывала заросшая ряской вода, и даже Наури терялся в догадках относительно возраста сооружения, - хотя родился и вырос тут, в Пауломе. Но здесь, возле Башни, он всё же никогда не бывал - и, разумеется, не знал к ней дороги.
Лэйми пошел первым, продолжая осматриваться. Низкие синеватые тучи клубились над головой, свет заметно потускнел и окружающий пейзаж уже таял в сумерках, которые не прорезало ни одного огня. То и дело доносился глухой гром. Ветер стал сильным, холодным и влажным, жесткий бурьян резко и неприятно шумел, и его кожу покрыл непроизвольный озноб. Он невольно поёжился и обхватил руками плечи, - но даже на миг не замедлил шага.
Перед ними протянулась цепь высоких, метров по тридцать пять, башен, когда-то набитых скорострельными пушками и пулеметами, - квадратных, с двумя полукруглыми капонирами, выступавшими спереди и сзади, - они были сварены из толстенных броневых плит. Лэйми не стал подходить к ним, повернув налево, к форту. Справа, за башнями и заросшими бурьяном полями бетонных пирамид, торчавших из непролазной паутины колючей проволоки, был канал шириной метров в тридцать. За ним, несколько в отдалении, серела задняя бетонная стена внешнего вала. Над ней мрачно блестели глянцево-черные массивы идемитных блоков и призрачно-тускло мерцали силовые поля.
Лэйми поёжился при мысли, что место, в которое он вел друзей, считалось в Пауломе столь опасным. Даже тыл пояса укреплений явно не стоило посещать, - но другой дороги он не знал. К тому же, они по-прежнему шли по едва заметной, но всё же различимой тропе. Люди, несомненно, бывали и здесь, - но он не хотел бы встретиться с ними...
Подойдя ближе, он увидел, что форт состоит из восьми огромных зданий высотой метров в пятьдесят. Внешняя их сторона была глухой, скругленно-волнистой, внутренняя скрывалась за заходившими с боков массивными стенами. Её прорезали косые треугольные углубления с широкими амбразурами казематов, по три на каждом из девяти этажей, - каждый блок из двадцати семи орудий простреливал свой сегмент периметра, расположенный по касательной к окружности форта.