Последний час надежды
Шрифт:
Брюс, больница, 13 апреля 2009 года, 16:00
Сидеть — лежать — здесь оказалось спокойно. Никто не приходил, кроме персонала — голова у меня кружилась, и о своём видении, про зомби, я предпочёл не рассказывать. Не то перевезут в другое отделение и будут лечить совсем от другого.
Хорошо бы, если никто не сообщит матушке, что я попал в больницу. Она тотчас же приедет, поднимет всех на уши и будет сидеть рядом, никуда не отходя. Но сейчас мысль о том, что она может отравить своей
Не знаю, кто положил мне платок под подушку. Может, я сам и положил. Но когда голова начинала кружиться особенно сильно, я находил его там — и почти сразу же становилось легче. Я ничего не понимал — почему платок всё ещё у меня, ведь его отняли ещё там, на вечеринке. Чьи это фокусы? Ники? Или у меня уже начались галлюцинации? От платка по-прежнему пахло жасмином и он оставался неизменно чистым.
Мне показалось, что я на минутку задремал. А когда очнулся, то рядом сидела Шарлотта, в белом халате, держала в руке толстый том теоретической физики. Она улыбнулась, увидев, что я открыл глаза, и принялась читать учебник. С выражением и нараспев. Я мгновенно сбросил с себя остатки сна, уселся.
— Лотти, что ты делаешь?
Она кивков подтвердила, что слышит и продолжила, улыбаясь и выражая неземное счастье оттого, что читает такую интересную книгу.
Я уселся. Это было и больно, и трудно, голова вновь закружилась. Я машинально полез под подушку — платка там нет. Оглянулся, почти в панике — заметил что-то белое у двери.
Встать получилось не сразу. Лотти продолжала читать, ей не было до меня никакого дела.
На стене у входа откуда-то появилось зеркало. Я не помнил, чтобы оно там было хотя бы три часа назад. Я сделал первый шаг, треснувшие рёбра тут же дали о себе знать, я зашипел от боли и чуть не рухнул. Ноги толком не слушались.
Я невольно посмотрел в зеркало — и меня словно окатили ледяной водой. То, что там отражалось, походило на недавнее видение, существо, отдалённо похожее на меня, но сине-зелёное, распухшее, безобразное. Оно заметило меня и принялось бить ладонями по стеклу. С той стороны. Наверное, что-то говорило или ревело, я отвернулся и замечал краем глаза, как содрогается зеркало.
Мне бы сделать ещё два шага, наклониться и поднять платок.
Лотти продолжала читать. А по зеркалу пошли трещины.
Я наклонился и свалился, сильно ударившись головой о пол. Зеркало начало рассыпаться, разваливаться, и вот уже оттуда шагнула нога…
Я дотянулся до платка, зажмурив глаза, в ожидании того, что меня начнут есть заживо.
— Брюс!
Меня потрогали за плечо. Я проснулся, попытался сесть — зря я пытался, скривился от боли и упал на спину.
Шарлотта. С книгой в руке. Но то был детектив, да, я припомнил — она любит детективы.
— Тебе что-то приснилось? — вид у неё был уставшим — круги под глазами, растрепавшаяся причёска, покрасневшие глаза.
— Да, наверное. Я что, кричал? — я поискал взглядом стакан с водой. Лотти молча протянула его и помогла мне выпить, поддержала за локоть.
— Стонал. Брюс, что тут происходит? Меня в больнице никто не замечает. Вообще нигде не замечает, словно меня нет.
Когда она сказала, я понял, что же мне не давало покоя последние несколько дней. Именно такое ощущение — что меня нет, нет для многих, и скоро не будет ни для кого.
— Только не смейся, у меня такое же ощущение, — она помогла мне улечься обратно. — Можно, я расскажу кое-что? — Шарлотта кивнула. И я рассказал, не вдаваясь в подробности, все события, что случилось после той вечеринки.
— Это она, — тут же ответила Лотти. — Брюс, у меня что-то с головой, я чувствую. Я боюсь смотреть в зеркало. Я вижу там…
— Зомби?
— Откуда знаешь? — она оглянулась вокруг. В комнате нет зеркал.
Я пересказал ей оба своих видения.
— У меня то же самое, — прошептала она. — Я не смогла толком умыться, причесаться, ничего такого. Я чувствую, Брюс, это её рук дело. Она говорила, что кого угодно может свести с ума, так и есть.
Я достал из-под подушки платок — не показывая его Лотти, и протянул ей другую руку.
— Помоги мне сесть, — попросил я. Она взяла меня за руку, вздрогнула, потёрла лоб. Значит, это не только на меня действует?
— Странно, — она оглянулась. — Мне показалось… да нет, что за чушь. Минутку…
Она достала из сумочки зеркальце, осторожно глянула туда — краем глаза — затем посмотрела без опаски. Несколько раз открыла и и закрыла глаза.
— Что это было, Брюс? Мне показалось, что я была в каком-то кошмаре, а потом проснулась.
— Не знаю, — платок ей показывать точно не стоит. — Мне это помогает.
Она долго смотрела мне в глаза.
— Научишь?
Я решил всё-таки сказать ей про платок. И понял, что у меня нет его в руке. Мне едва не стало страшно, я чуть не начал искать его повсюду, но сумел перебороть. Наверное, всё это отразилось у меня в глазах.
— Мы с тобой оба спятили, — Лотти слабо улыбнулась. — Но знаешь, мне с тобой спокойнее. Только пожалуйста, никогда не говори Кристи, что я так сказала.
— Не скажу, — пообещал я. Дверь палаты отворилась.
— Мадемуазель? Что вы тут делаете?! Часы посещений давно закончились, — Таракан обвёл нас взглядом. На лице Лотти читалось — чудо, меня заметили!
— Простите, мсье, — она поднялась. Спохватилась, открыла сумочку. — Брюс, твой плеер. — Наклонилась ко мне, шепнула: — Я ещё приду.
Брюс, больница, 3 апреля 2009 года, 19:00
Платок нашёлся, едва Лотти покинула палату. Оказался под подушкой, как всегда. То, что платок находился в самый неподходящий момент, я уже не удивлялся.
— Простите, мсье, — Таракан жестом подозвал медсестру. — Ситуация необычная. Весь кампус желает зайти и передать вам привет. Но вначале мы осмотрим вас — лягте на спину, расслабьтесь, дышите ровно.