Последний день рождения

Галимов Брячеслав

– Опять за лекцию взялись?
– перебила его Ольга.
– Как детей поучает... Борис, ты чего молчишь? Сидишь, словно школьник перед учителем.

Борис отодвинул тарелку, не спеша вытер губы салфеткой, а потом вдруг резко и зло стал говорить:

– Я согласен с ним (он кивнул на Гошу), у нас такой народ, что лучше будет жить с грязными окнами, чем наведёт порядок. Не знаю и знать не хочу, отчего так получилось, но это факт. Безалаберность, расхлябанность, необязательность во всём - я с этим сталкиваюсь на каждом шагу; если бы вы знали, как трудно вести дела с нашими людьми! Они не хотят работать, они считают работу тяжёлым наказанием и относятся к ней с отвращением - это касается и "мытья окон", как вы сказали,

и более серьёзных занятий. При том им хочется получать как можно больше жизненных благ, но не за работу, а как у нас говорят, "на халяву". Для этого они готовы врать, изворачиваться, подличать; они не думают, что такой способ ведения дела обернётся, в конце концов, против них самих, что к ним перестанут обращаться, - главное, получить "халяву" здесь и сейчас, а потом хоть трава не расти!

Но полученное "на халяву" мало ценится, - совсем не так, как заработанное, - поэтому и отношение к нему бездумно-расточительное: где у нас разумная бережливость, без которой не может быть нормального хозяина, где умение хорошо распорядиться своими деньгами? Даже те, кто ворочают миллиардами, удивительно глупо, не по-хозяйски распоряжаются ими.

Разница между нами и теми, кто по-настоящему занимается делом, огромная, и это видно буквально во всём. Недавно я смотрел передачу по телевизору об экзотических животных, живущих в домашних условиях. Довольно скучная передача, я хотел её уже выключить, но тут показывают какую-то американскую семью, которая содержит дома редкую ящерицу. Её надо кормить особым кормом, а семья эта живёт в американской глубинке, в глуши, где и простой корм не купить. И вот они едут в ближайший захолустный городок, приходят в маленький магазинчик, продающий всё подряд, и спрашивают хозяина о том редком корме, который им нужен. Что бы им ответили у нас? В лучшем случае, вежливо зевнули и сообщили, что такого корма, к сожалению, нет. В худшем, могли осмеять и выставить дураками, требующими чего-то заведомо невозможного. А что ответил хозяин американского магазинчика? У него не возникло никаких сомнений насчёт права покупателей требовать такой необычайный товар; хозяин не отделался от них пустым "сожалением", - он сразу же стал думать, как этот товар раздобыть. Извинившись, что не может сразу этого сделать, он обещал достать нужный корм через три дня, - и сдержал своё обещание в точности: ровно через три дня позвонил и сказал, что корм уже в магазине.

Сколько хозяин заработал на этом? Вы не поверите - двадцать долларов; что это для Америки, сущие гроши! Стоило ли ради этого так стараться, - такой вопрос и в голову не пришёл хозяину магазина, ведь каждый доллар ценен для того, кто занимается бизнесом...

Работать и зарабатывать - вот цель жизни американца; не работать и получать всё даром - вот наша цель. Наш национальный герой - бездельник Емеля, который лежал-лежал в разваливающейся нетопленной избе, да вдруг поймал щуку, исполняющую его желания. Впрочем, он её даже не ловил, - лень ему было ловить, - а просто зачерпнул воду в реке, щука и попалась...

Вы тут ещё говорили о вере, религии и прочих высоких материях. А я смотрел по телевизору фильм о Кальвине, - исключительно по документам поставленный фильм, без каких-либо выдумок. Вот он, Кальвин, создал настоящую религию, полезную для людей. Все заповеди имеют у него практический характер: честность необходима, потому что она приносит прибыль; трудолюбие необходимо, потому что без него тоже не будет прибыли. А прибыль - важнейшая цель жизни, нужно постоянно заботиться о приращении денег, чтобы вкладывать их в дело.

И с Богом у него всё ясно: в церкви, мол, учат всякой ерунде, вроде того, что молитвами, постом и покаянием можно спасти душу и придти к Богу. Чушь собачья! Отношения Бога и человека определены заранее, и церковь тут ни при чём - у Бога есть избранные и неизбранные, ничего и ничем изменить тут нельзя... А кто избранные,

кому суждено спастись? А те, кто успешны в делах - вот они и есть избранные Богом, отмеченные благодатью. Не нищие или блаженные угодны Богу, а крепко стоящие на ногах деловые люди. Но для того, чтобы быть успешным, надо работать, работать и работать, - вот вам ответ нашим бездельникам!..

И смотрите, - где кальвинизм победил, там развитие быстро пошло вперёд: деловые успешные люди стали главными людьми, как и должно быть, и от этого выиграли все, даже бедняки и бездельники, потому что Кальвин учил жалеть и их, раз уж они прокляты Богом и помогать им материально, - ну, то есть заниматься благотворительностью.

А у нас что? Как было при царе Горохе, так и теперь; наша религия бездарная и отсталая, она смотрит назад, а не вперёд. А церковь, как глиста, высасывает соки из страны, - поглядите, сколько они всего себе построили, сколько всего под себя подмяли! Деньги к ним текут со всех сторон, а ведь всё это могло пойти в дело, в настоящее дело! Обряды, свечи, молитвы - всё денег стоит, и живут наши "духовные отцы" далеко не в скромности и разумной бережливости. О поведении и не говорю: какое там воздержание, там целый букет всевозможных удовольствий, вплоть до половых извращений...

– Будешь теперь сплетни повторять!
– раздраженно перебила его Ольга, давно порывавшаяся это сделать.
– Ты чего разошёлся?

– Сплетни?!
– Борис, прищурившись, посмотрел на неё.
– Рассказал бы я, какие это сплетни, да уж ладно, не за столом... В общем, вы правы, - обратился он к Александру Алексеевичу, - или мы избавимся от этой болезни навсегда, или нас сожрёт, как раковая опухоль.

***

Снова наступила неловкая пауза.

– Вот разошёлся, - повторила Ольга, прерывая тишину.
– Кто бы мог подумать, что ты такой оратор?..

– А вы знаете, что в Швейцарии, где раньше всего утвердился кальвинизм, самый большой процент самоубийств?
– сказал Гоша слегка заплетающимся языком.

– Ну и что?
– подозрительно спросил Борис.
– Вы это к чему?

– К тому, что человеку мало, наверное, одного материального благополучия, нужно что-то и для души, - ответил Гоша, улыбаясь пьяной доброй улыбкой.

– А может, у них всё слишком хорошо, - угрюмо заметил Александр

– Как это?
– удивилась Настя.
– Ты думаешь, самоубийством кончают от хорошей жизни?

– Я думаю, что в раю, если бы в него была допущена смерть, был бы невероятно большой процент самоубийств. Миром движут пороки, а не добродетель, пороки многообразны и живучи, а добродетель скучна и однообразна - она ведёт к совершенству, а совершенство и есть конец всему, - неохотно пояснил Александр.
– Знаете, когда была жива ваша мама, - он взглянул на Настю и Ольгу, - меня мучила мысль, что ей недолго жить на свете: уж слишком хороша она была во всём - тётя Аделаида называла её ангелом, такой она и была. Но в этом мире ангелы не живут...

– Как вы не любите земной мир, Александр Алексеевич!
– воскликнул Гоша с большим сожалением.
– Вы и людей не любите?

– Люди?
– Александр призадумался.
– Знаете, - сказал он затем, - Фрейд в конце жизни пришёл к безрадостным выводам насчёт будущего человечества. Животные инстинкты и агрессия - главные и неистребимые черты человека, писал Фрейд. Редко кому удаётся избавиться от них, поднявшись в своём "сверх-я" до высоких морально-этических норм, - большинство людей так и остаётся во власти этих примитивных животных инстинктов. Фрейд говорил, что обуздать это стадо диких животных, которые только внешне выглядят как люди, можно лишь насилием и кровью, но старик был гуманистом и не хотел даже думать об этом, поэтому никогда не брался за такой вопрос в своей теории.