Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Японский пилот, низко заходя с кормы, сбросил две 26-ти килограммовые бомбы. 52 метра длины фрегата наплывали стремительно, но лётчик не промахнулся — бомбы легли аккуратно в кормовую оконечность мостика.
Второй пилот, так же открыв пулемётно-пушечный огонь, изрешетил командный мостик, но его бомбы легли с недолётом, обдав фрегат вспененной водой.
Повернувшего боком к ветру „американца“ стало нещадно болтать на волнах. На палубе, шевелящимся тряпьём, остались лежать раненые мичман и матрос, а капитан, правильно расставив
Беглый огонь 127-мм универсалок с японского корабля и повторная пушечная атака самолётов не позволили американцам огрызнуться из всего своего арсенала. Отвечала только одна 25-милиметровка расположенная за секцией надстройки, а неуправляемость корабля оставляла более мощную носовую пушку вне сектора обстрела. Запоздало вдогонку истребителям, фонтанируя дымом, пошли „Стингеры“. С испугу американцы не поскупились — уйти от четырёх ракет, при таких условиях даже современному истребителю нереально. Японские лётчики даже не успели ничего сообразить, когда самонаводящиеся снаряды за секунды, догнав самолёты, разорвались у двигателей, убивая осколками людей и машины.
Японские моряки боролись с пожаром, сбросив в воду с катапульты пылающий гидросамолёт.
Американские моряки боролись с пожаром, заливая водой корму и полубак, а в это время вода заливала машинное отделение корабля. Артиллерия фрегата уже безнадежно молчала, но японцы продолжали всаживать в беззащитный профиль противника новые калибры. Японцы спешили. Капитан корабля, оценив повреждения противника, отдал приказ продолжать движение в сторону берега. Выпустив для верности ещё пару снарядов с кормового орудия по антеннам и надстройкам, моряки императорского флота уходили, готовя минное оборудование и самолёты к атаке.
Эскортный крейсер „Хью Сити“ в составе авианосной группы отвечал за курсовой 120-и градусный сектор радиолокационного слежения. Капитан корабля ещё раз полюбовавшись на северное зарево и бледное полнолуние в разрывах редкой облачности, оставив в центральном посту управления вахтенного офицера, прошёл в носовую платформу, где размещался боевой информационный центр крейсера. Налив себе сок, уселся в кресло позади операторов поста управления ПВО соединения.
Компьютеры корабля в автоматическом режиме работы управляли не только своим датчиками и системами оружия, но и такими же компонентами фрегатов эскорта, идущих по правому и левому траверсу.
Вдруг один из операторов дёрнулся и резко повернул голову к командиру.
Однако тот и сам, вскочив с кресла и упёршись руками в консоль, уставился в монитор.
— Это что за чертовщина?!! Их же только что не было! Помехи?
— Сэр, проходило предупреждение по системе „Эшелон V“, может аппаратура сбоит? Связь, по крайней мере, с материком уже неустойчивая.
— В северных широтах возможно потреплет не слабо, а мы всё-таки ближе к экватору. К тому же ещё не пик…, — капитан вдруг прервался, чувствуя нарастающее беспокойство, нетерпеливо
Аппаратура крейсера настойчиво сигнализировала, что в их сторону работает направленная РЛС.
В это время вычислительный модуль выдал новые данные на сигнальную локальную сеть. На мониторе высветилась индикация обнаружения скоростных низколетящих целей.
В режиме ускоренного поиска целей сканирующие лучи фазированной антенной решётки радиолокационной станции пронзили нижнюю часть полусферы, осуществляя наведение зенитных ракет по наиболее опасным объектам. На мониторе мелькали колонки цифр: расстояние до целей, азимут, угол места, высота, скорость, загорелись красные лампочки опасности. Реакция оператора просто не успевала за машинной, и система приняла решение на поражение автоматически.
— Мне нужна связь с флагманом, они там, что заснули? Подготовьтесь к ответному залпу.
Капитан, оценив расстояние до неизвестных кораблей (15–16 миль), вывел на монитор визуальную картинку. Корабль сотрясала серия частых вибраций. Пусковые установки на носу и на корме с секундными паузами запускали зенитные управляемые ракеты.
Не удержавшись, капитан поспешил наверх на мостик, и там уже напрягся, всматриваясь в темноту.
Ночь за какие-то доли секунд прорезалась, резанувшими по глазам оранжевыми фонтанами стартующих зенитных ракет и десятками белых чёрточек — стрельба велась со всех кораблей американской эскадры. Капитан, то поднося бинокль к глазам, то опуская его, пытаясь охватить всю картину целиком, ожидая увидеть в небе результат действий своих „Стандарт-2“. И увидел — сначала небольшую вспышку невысоко в небе, а затем яркий всполох — там где предположительно находились чужие корабли. Вскоре слух стал раздирать противный зудящий звук, приближающихся …чего? Ракет?
— Ни хрена себе, да что ж это такое?
В следующий момент его ослепила белая вспышка и грохот разрыва. Дезориентированный офицер не видел, как вслед за вспыхнувшими в небе осветительными снарядами в нескольких метрах от крейсера по носу и у правого борта, встали огромные столбы воды. Сев на пол мостика, он тёр глаза, слыша, как что-то забарабанило по надстройке, доносились непонятные гулкие стуки, что-то кричат офицеры. Он почему-то думал, что по ним ударили ядерным зарядом, и он теперь ослеп навсегда.
Ракеты „Стандарт-2“, вылетевшие на перехват, легко сбивают цели, летящие со скоростью 3–4 тысячи километров в час, ну почти легко. 460-мм снаряды главного калибра весом 1458 килограмм, линкоры выплюнули с начальной скоростью 778 метров в секунду. У тяжёлых крейсеров миллиметры калибров конечно поменьше, но тоже не слабо!
Вообще, система „Иджис“ несмотря на свои высокие показатели превзошла себя, уложившись в предельное время расчёта данных для зенитной стрельбы. И пусть эти начинённые взрывчаткой стальные дуры летели кучно и их пустили с восьми крупных кораблей полным залпом, засечь снаряды с малой поверхностью отражения, летящие почти в упор, с бешенной скоростью и почти попасть — это надо было умудриться!