Последний довод павших или лепестки жёлтой хризантемы на воде
Шрифт:
Софья, продолжая кудахтать рвотными спазмами, добрела до минивэна и, открыв дверь, присосалась к горлышку бутылки с водой.
— Слей мне на руки, — мрачно попросил он её.
С побуревших рук потекла покрасневшая вода, и Софья непроизвольно задёргалась, стала халтурить, растрачивая воду на сторону.
— Да не смотри ты на них, а то тебя опять…, чёрт возьми. Представь что это марганцовка. Ты ж когда-то на медика обучалась.
Мир вокруг стал наполняться звуками: залаяли собаки, в небе слышался далёкий стрёкот вертолёта, совсем близко раздались голоса, долгое насилование стартера и фырканье мотора.
«Народ побежит, — кивнул своим мыслям Михаил, — хоть куда, лишь бы подальше от взрыва».
— Надо ехать! — Снова заладила Софья.
— Ну, так садись за руль, — психанул он, шаря по кармашкам в дверях машины в поисках тряпки.
Минивэн не заводился. Хватанул пару раз и всё.
Мимо них проехала уже третья машина. Несмотря на то, что все притормаживали на узком участке, большинство не замечали трупов у противоположной обочины, к тому же две аварийные машины перекрывали неприглядную картину. Хотя кое-кто и хватался за мобильники, но наверняка безрезультатно — связи не было. Как и фактически не было никому дела до них — все бежали от взрыва и радиации. Хотя надо же — один перегруженный пикап притормозил.
— Эй, что тут у вас, — из окна высунулся мрачный, небритый мужик, — если двигатель не заводиться, можете не усердствовать — ЭМИ. У многих такая беда. Моя старушка не подвела, — похлопал он по рулю и даже улыбнулся, — но вас прихватить не могу. Места нет.
Ему посигналили — сзади пристроились ещё две машины.
Проводив их взглядом, Михаил осмотрелся — машин было уже мало, но вдали на дороге появлялись пешие, одиночки и целые группы. Кое-кто тащил вещи. Для Америки, где почти в каждой семье чуть ли не по два автомобиля это было весьма необычно. Он видел, что некоторые пытались остановить проезжающие автомобили и даже перекрывали дорогу. Никто не останавливался. Доносились крики, ему показалось, что вслед проезжающим даже бросали камни.
— Так скоро и до стрельбы дойдёт, чему совершенно не удивлюсь, — с тревогой пробормотал он. Плюнул на минивэн и заглянул в «Ройс». К счастью ключ торчал в замке зажигания — перспектива искать его в карманах мертвецов не окрыляла.
«Ройс» заурчал, правда как-то…, в общем недолжна такая машина так работать.
— Быстро тащи вещи. Смотри какая толпа, не хватало нам ещё потерять и этот транспорт, — махнул он сторону растущей кучки местных жителей. Клавишу, открывающую багажник из салона найти не смог, потому быстро метнувшись назад, дёрнул вверх крышку багажника.
А вот там его ждал сюрприз. Автомат лёг в руки почти привычно для воспоминаний детства.
«Калашников»? — Удивился он. Сразу заметил маркировку: «Interarms», — поизящней, но как на «калаш»-то похож.
В армии он, конечно, не служил — мама отмазала. А вот в школе на уроках НВП военрук их основательно натаскал на «разборке-сборке». Вот руки и вспомнили.
Торопливо порывшись в багажнике, ничего интересного больше не нашёл, даже запасного магазина. Оглянулся — люди всё ближе. В небе рокочут сразу несколько вертолетов — власти засуетились. Он чувствовал жуткую усталость. Очередной раз бросив взгляд в сторону озера, где продолжал ещё «жить» ядерный столб, пробормотал:
— И это ещё не конец.
Клубящаяся шапка сползла в сторону.
«Наверное, это хорошо — радиоактивное облако двигается не в нашу сторону».
Покорная и какая-то прибитая Софья притащила первый чемодан и естественно свой саквояж. Пошла за очередной порцией и вовсе застряла там.
«Господи, да что же она так медленно».
Выглянул из-за поднятой крышки багажника и уже хотел крикнуть, что бы поторапливалась и осёкся.
«Вот чёрт, а эти откуда вынырнули? Четверо. Военные? Неизменные флажки на рукавах — американцы. Один правда росту мелкого уж больно на азиата смахивает. Ну, точно — у него же руки за спиной связаны. Мирные с виду так и… мокрые! Вот они откуда — из воды. Наверняка ударная волна как прошла, так и заставила искупаться и загонщиков и жертву»!
— А доблестные вертолётчики и в воде достали врага, — не без иронии прокомментировал Михаил, — только что-то вы защитники и спасители не внушаете доверия.
Ума хватило сразу не высовываться — не очень спокойные времена, а военные явно на взводе — руками машут и пленного, кстати, иногда пинают. И трупы у обочины наверняка видели. Вон один (явно за командира, хоть и мелковат ростом) рукой в сторону убитых махнул, а чего-то говорит, не разобрать из-за вертолётов. Софья та громче, «неткает», даже головой трясёт, чего за ней никогда не наблюдалось. И тот тоже голос повысил, наверняка стращает.
Софья заголосила уже громче по нарастающей, дескать кто такие не знаю, как это так, лейтенант (ага, лейтенант) вы не можете оставить беззащитных гражданских, радиация и всё такое, а «Додж» не заводиться.
«И мокрые же, явно мёрзнут. На минивэн нацелились, а эта дура…, — он отпрянул за широкий зад машины, — теперь они на „Ройс“ поглядывают. Ну вот. Машину хотят отобрать, однозначно ссылаясь на служебные надобности. А чего они вертолёты свои не вызовут — вон порхают. Хотя если это то ЭМИ про которое он знает, то связь наверняка временно накрылась. Что же делать? Если мы пёхом пойдём, и вдруг ветер изменится, то совсем плохо будет. Сколько людей без колёс осталось? Места тут густонаселённые. Пока власти техники нагонят эвакуировать такую прорву, тут все либо передохнут, либо как шакалы перегрызутся».
И тут до Михаила донеслось.
— Да мне плевать, мэм. Нам нужна машина.
Он снова осторожно выглянул. «Мэм», то бишь Софья, рот раскрыла, а сказать видимо чего забыла, и в его (Михаила) сторону уставилась.
Этот лейтенант, даром что плюгавик, а сообразил быстро — резко повернулся и пистолет лихо так выхватил.
— Стоять!
Михаил непроизвольно дёрнулся назад и дальше уже вовсе плюхнулся на задницу от неожиданности. Ну не ожидал он, что тот палить сразу начнёт. Выстрел не особо по ушам дал, а вот пуля громко вмазалась в крышку багажника, отыграла видимо в ребре жёсткости и визжащим рикошетом ушла в сторону.
Как-то сам и не заметил, как сдвинул предохранитель и передёрнул затвор. Автомат дёрнулся всего один раз и надо же попал — пуля отбросила офицера навзничь.
Там вообще все сразу засуетились, кто в сторону прыснул, кто залёг. Даже Софья, словно уже набравшись опыта, распласталась на асфальте. Михаил продолжал жать на курок, почти даже не подумав, что может покосить всех, но оружие молчало. А вот по нему палить стали немилосердно.
Было жутко страшно. Вокруг Михаила снова завизжали и зачавкали, вспарывающие кузов пули.