Последний экзамен колдуна

Корбин Макс

— Что?

— Проводник, ритуальный клинок, посвященный духу-покровителю.

— Все еще не понимаю, о чем вы.

— От тебя воняет высшим эфириалом, девка.

— То есть, вы поэтому пришли? — удивление вампирши казалось искренним, она даже позу сменила и расслабилась немного.

— InnominePatris! — воскликнул викарий, и Вампирша опасливо сделала шаг назад, а священник достал из-под полы двуствольный обрез. — ЕtFilii, etSpiritusSancti. Amen! — При всей врожденной темноте ее кожи,

вампирша заметно побледнела. И это всего лишь крестное знамение!

Да он точно фанатик. Не может в обычном человеке быть столько веры. Того кровососа, что пристрелила Эйли, я подстрелил, побил и связал, а он все равно говорить не хотел. Дамочка же после пары святых слов потекла. Даже освященные пули не пригодились, а я целый магазин зарядил.

— Нет никакого клинка! У меня маска!

— Показывай! — приказал викарий.

Вампирша ушла в соседнюю комнату, Хэмиш за ней, а я задержался, чтобы капнуть слуге в глотку сонного зелья. Так, на всякий случай.

Маска была жуткой. Не столько страшной, сколько противной. На куске черного дерева было изображено сильно вытянутое лицо с острыми зубами и огромными глазами в зрачках которых были просверлены дыры. Викарий потребовал маску себе. Едва она оказалась в руках священника, вампирша захрипела и повалилась на пол и каком-то припадке.

— Остановись, — приказал я викарию. — Хэмиш, клятва!

Викарий бросил на меня злобный взгляд, но вампирша на полу начала приходить в себя.

— Как его зовут? — спросил я, указав на маску.

— Мардук, — сипло ответила певица.

— Кто еще в городе из его колдунов?

— Мардук покровитель вампиров, а не колдунов.

Я нахмурился, а викарий озвучил мои мысли.

— Он высший эфириал, значит может заключать договора.

— Мардук не любит людей, — возразила Джариз.

— То есть ты приняла его покровительство уже после смерти.

— Естественно!

— А вампирам от него какой толк? Вас он награждать не может.

— Вампиры Мардука могут сопротивляться зову.

Я посмотрел на Хэмиша, тот безразлично пожал плечами. О том, что некоторые могут, я слышал, но причины были не ясны, не думаю, что дух имеет к этому причастность.

— Еще раз спрашиваю, — сказал я — кто из ваших в Фарнелле?

— Откуда я знаю?! Все мои знакомые остались дома.

Я засунул руку под пиджак и коснулся пальцем к рукояти кинжала. Эта дамочка определенно была из тех, кого Ферриш ненавидел. Хотя теперь я склоняюсь к идее, что он ненавидит Мардука, а не его миньонов.

Кинжал жег руку ненавистью, Ферриш обещал снять печати… Я невольно прикинул, сколько свидетелей было по дороге сюда, кто знал, что я интересуюсь кровосоской, и сколько беды будет, если одна тварь этого рода исчезнет? Хватит ли у Брайса влияния вытащить меня из тюрьмы, или может церковь прикроет?

Нет, я здесь не за ней! Жил с печатями пять лет, еще недельку протяну, главное Саймона достать. Я полез рукой в другой карман и вытащил сложенный вчетверо лист с портретом карандашом.

— Знаешь его?

— Да, — удивилась певица. — Видела в компании Валентайна. Дейв… Нет, Дави!

Саймон Дави Ферон, чтоб тебе пусто было. Это воспитание на нас так виляет, или же мы похожи больше, чем я думал? Если бы не нужда, я бы тоже до сих пор использовал второе имя.

— Советую приболеть на сегодня, — сказал я, — держать язык за зубами, и тогда викарий оставит тебе маску. Идет?

— Я не оставлю эту мерзость!

Я обернулся и выдержал на себе взгляд полный фанатичного огня. Хэмиш понял, что я тверд в своем решении и, если надо будет, напомню о клятве.

— Чтобы я еще хоть раз что-то тебе пообещал! Мать…святая, агр-р-р!

Я вернулся к вампирше.

— Договорились?

Певица кивнула.

Глава 20

Утро началось с чашечки отличного черного чая. До этого еще немного бобов и пара жареных яиц была, но не суть. Чай был отличным. Еще бы капельку молока…

— Август, конечно, мразь талантливая, — вещал Гарри, — но Винсент куда опытней. В честном бою я бы его раскатал, но ублюдок никогда не даст мне такого шанса, а против пары я не продержусь.

— Август — сын, Винсент — отец. Это вся хваленая семья Фейрбернов?

— Что ты! Если говорить о чародеях — человек десять родни разной степени близости. От Питера — родного брата Винсента, до седьмой воды на киселе. А ведь еще есть подчиненные одиночки. Только среди них нет боевиков. Питер еще что-то умеет, и передал знания дочери, остальные же больше ремесленники. Боевая наука Фейрбернов, как и титул барона, передается строго от отца — старшему сыну. Сам понимаешь, для чего это сделано.

— У нас иначе, в клане обучают всех одинаково.

— Ты сам в это веришь? Хочешь сказать, старик Кинкейд потратил на твое обучение столько же сил и денег, как и на какого-то левого пацана?

— Понятно, что нет, здесь дело в том, что у него была возможность гонять меня дольше, чем других. У нас были дополнительные занятия со свободным посещением. Свободным для всех, кроме меня. Когда кузен Логан изъявил желание, дед и его припряг, как ломовую лошадь.

— Ладно-ладно, — вроде как сдался Гарри, на деле же только подпустил сарказма в голос. — Клан Бремор — самый справедливый, сильный клан во всем мире, люди в нем самые честные и порядочные, колдуны и оборотни самые могущественные и благородные…