Последний храм. Тёмными тропами
Шрифт:
И пусть идиоты считают, что это просто игра, Тол прекрасно понимает, что дай этим ребятам цель и автоматы, они зубами выгрызут все преграды и от их поступи будут дрожать все недочеловеки.
Жаль, что в верхах сидят продажные твари, лижущие руки всем евреям, неграм и чуркам за малую копейку. Они создали систему защищающую всякое отребье, вроде сексуальных и этнических меньшинств, что вовсю пользуются этим, попирая своими грязными ногами настоящий русский народ. Но однажды эти ребята восстанут. И как их деды, пройдут сапогами по всему миру, вытаптывая и выжигая эту скверну. Огнём и мечом!
Сейчас же ему нужно стать одним из них. Получить ауру и возглавить свою армию, что сметёт всех трусливых ублюдков и заставит их трепетать перед русским духом. Он не сомневался, что получит свою ауру. Ауру доблести. И уж тогда он всем покажет.
Тол с ненавистью скрипнул зубами, понимая, что где-то там, в реале, он лежит в стеклянном гробу и с приставленным пистолетом к виску. Но ничего. Он ещё поквитается с этими уродами. Он хитрее, он умнее. Он достанет всех их и заставит сожрать свои же зубы. А для этого надо стать сильнее. И богаче. А деньги решают многое. И он их получит и применит, чтобы выйти из этого гиблого положения. Есть люди в этой игре, что думают как он. Его люди. Главное их найти и уж они смогут его вытащить.
Но для этого нужна аура. И он ее получит. Любой ценой. А пока нужно завоёвывать доверие тех, кто однажды просто обязан будет поддержать его в войне против всех захватчиков их народа.
– Не против, если и я попробую?
– Подошёл Тол к Арториусу, который ругаясь сквозь зубы, пытался сшить жилет из шкуры мантикоры. Выходило у него достаточно топорно, но недостаточно низкоуровнево. Раз за разом шмот требовал минимум восьмидесятый уровень.
– Пробуй!
– Усмехнулся тот, правда без брезгливости или презрения.
– Хотя вряд ли что-то выйдет. Материал слишком крут.
– Главное не сдаваться.
– Очень серьёзно сказал Тол.
– А победа лишь дело упорства.
– Говоришь как Страж.
– Ответил Арториус и внимательно посмотрел на Тола.
А тому едва удалось сдержать себя в руках. Именно эти черти брали его группу. Молодые волчата не знали страха и эмоций. Отличные бойцы. Жаль только служат не той стороне. Но и это можно изменить. Однажды и они поймут, где правильный выбор.
– Да уж. Отличные ребята эти Стражи.
– Криво усмехнулся орк.
– Жаль отмороженные на всю голову и с промытыми мозгами. Но дело свое знают. Уважаю.
Арториус долгим внимательным взглядом посмотрел на орка, но ничего не ответил, а лишь снова уткнулся в грубые выкройки из кожи.
«Ничего» - подумал Тол.
– «Однажды и ты поймёшь, что вокруг одни враги и только мы можем освободить Русь от грязи.»
Однажды. А сейчас нужно дать ему понять, что он не тупой нигер в чьё тело засунули его ублюдки из корпорации, а настоящий русский воин, что не боится ни боя, ни пахоты.
****Криста****
Криста была в смятении. Всю свою жизнь она знала, чего хочет и как этого достичь. Уже в школе она стала замечать простые методы манипулирования
Сначала это Кристину озадачило. Почему этот дядечка или тётенька должны диктовать ей условия? Ну не любит она этот суп или манную кашу. Почему она должна давиться ею? Через силу. Так принято? Кем? Зачем? Почему?
За эти вопросы Кристина постоянно получала болезненные ответы. Так надо! Чем ты лучше других, что едят то же самое? Ты лучше? Чем? Не можешь доказать? Не хватает силёнок? Возможно, мало манной каши ела. Ешь больше и станешь сильной!
Криста возненавидела давление из вне ещё с детских лет. Она привыкла выстраивать логичные схемы и конструкции, но все они разбивались о равнодушие взрослых. Я старше! Я лучше знаю! Что знаешь? Что лучше?
Уже тогда Криста поняла убогость всех окружающих ее... людей? Нет. Существ. Примитивных, убогих, грязных.
Уже в третьем классе она могла устроить школьный бунт и наказывали за это не ее. Стоит просто сказать пару слов одному и ещё пару другому. И через пару дней эти парни схватятся в дикой и смертельной битве. Они просто будут ненавидеть друг друга. И верить, что это их мысли. Их чувства.
Со взрослыми было тяжелее. Они держали себя лучше. Но недооценивали ее. В этот миг она поняла, насколько примитивны окружающие. Насколько они убоги. Она стала играть ими как куклами. Там слово, там слеза, там жест. И выстроенная композиция кончается скандалом с удалением неугодного ей ученика. Или учителя. Правда с последними было сложнее и до неё почти докопались. Но лишь почти.
Однако она осознала, что не хочет быть такой. Убогой. Простой. Добычей.
Потому спустя несколько лет вышла из школы с красным дипломом. И несколькими связями. Не очень важными сейчас, но все же. Кое-кто в этой школе ей остался должен и дрожал от того, чем владела Криста.
Она не желала им зла и не хотела обнародовать то, что имела. Но тут ее люди снова удивили. Учительница рисования вскрыла себе вены. Без записки и признания. Признания того, что была лесбиянкой и, как ей казалось, соблазнила Кристину. Это заставило ее задуматься. Люди слишком непрочные создания. Да, Криста использовала Олечку, как она называла свою любовницу и учительницу. Но не ожидала, что та так легко сломается. И даже хорошо, что она не указала на Кристу. Но впредь нужно быть осторожней. И Кристина была.
Она быстро освоилась в университете и завела сразу несколько романов. С парнями, с девушками, с аспирантами. Но тут же поняла свою ошибку. Эмоции не только их слабость. Это и ее ахиллесова пята. Они не контролируемы в своих порывах. Быстро и жёстко разорвав эти отношения, Кристина ушла в учёбу и в то, что даёт поток информации. Не власть. Свободу.
Именно свобода ей давала ощущение счастья. Свобода от всех.
Она быстро осознала, что все вокруг это лишь стадо, бегущее с той скоростью и в ту сторону, куда их гонит погонщик. Быть одной из них ей претило. Она выше этого. Хотя и быть погонщиком ей не хотелось. Они такие же рабы этой системы, как и те, кого они гонят.