Последний поцелуй
Шрифт:
– Ты всё ещё беспокоишься? – спрашивает он тихим голосом.
– Нет, – шепчу я соответствующим тоном. – Я изнываю.
Он тихо стонет, скользя рукой по внутренней поверхности моего бедра и передвигая пальцами по моей ноге. Василий медленно двигается и накрывает мою киску. Он чувствует жар, исходящий от неё. Такое прикосновение к моей коже вызывает во мне тревогу.
– Ты такая мокрая, – бормочет он, и с удовольствием замечаю, что его дыхание учащается так же, как и моё, а одним из его пальцев давит вперёд, раздвигая губы моей киски. – Очень мокрая.
– Ничего не могу с этим поделать.
– Мне это нравится.
Его голос становится гортанным рычанием в моё ухо, отчего я дрожу. Я не понимаю, как близко он ко мне прижимается, пока не чувствую его дыхание на моей шее. Он поворачивает ко мне голову так, будто хочет рассказать мне все секреты.
– Мне нравится, что ты мокрая для меня.
– Я не знаю...
Я начинаю протестовать, но он касается пальцами моего клитора, и я задыхаюсь, полностью отвлекаясь на это быстрое прикосновение. Прикосновение другого человека ощущается совсем по-другому. Очень отличается. Интенсивнее. Влажнее. Я хватаю его за запястья и сильнее прижимаю его руку к своей плоти, прося большего.
– Наоми, скажи мне, чего ты хочешь.
– Больше, – я снова прижимаю его руку и дёргаю бёдрами. – Начни с чётного ритма, обводи клитор по кругу. Со временем ускоряйся и увеличивай силу давления. Можешь изменить узор движений, но не останавливайся, пока я не кончу.
Он снова смеётся, и я напрягаюсь. Но затем его палец совершает крошечные круги на моём клиторе, как я ему и сказала.
– Мне нравится то, что ты говоришь мне, чего хочешь. Не играешь в игры.
Я в замешательстве. Разве он сам этого не просил? Но затем к первому пальцу присоединятся второй, снова обводя широкие круги вокруг моего клитора, добавив к ним дополнительные надавливания. Кажется, он забирает из меня всю плоть через свои пальцы. Но... мне нравится это.
– Да, именно так, – говорю я, закрывая глаза и падая ему на плечо.
У меня широко разведены колени, а бёдра невольно начинают двигаться, следуя за движениями его пальцев.
– Тебе нравится? – его грубый голос звучит слишком близко к моему лицу.
Я киваю, не открывая глаз, позволяя ощущениям захватить меня.
– Когда это делаешь ты, ощущения намного лучше, – говорю я ему, а затем вскрикиваю, когда один из его пальцев прикасается ниже и глубже.
– Что ты делаешь?
– Мне показалось, ты хочешь больших прикосновений.
Он хмурится носом мне в лицо. Я надавливаю на него, потому что нуждаюсь в его ласках, но мне нужно, чтобы он касался моего клитора.
– Ты испугалась?
– Нет, но мне больше нравятся те прикосновения, – говорю я, когда его пальцы обводят круг. – Это делает мне больно.
– Оно заставляет твоё влагалище испытывать болезненную жажду, – говорит он мне. – Когда-нибудь ты позволишь мне заполнить его для тебя.
Я не отвечаю. Мне не нужно это, потому что он ещё раз касается пальцем моего входа, а затем убирает руку. Я кладу свои пальцы поверх его, и понимаю, что чувствую себя слишком хорошо, чтобы открыть глаза и отказаться от этих ощущений. Чувствую, что теперь его большой палец работает над моим клитором, а другой его палец снова проталкивается глубже в меня, и задыхаюсь от этого погружения.
Я
Он бормочет что-то по-русски, и чувствую, как его рот прижимается к моему лбу.
Затем он, будто автомобиль, переключает передачу, и быстро нажимает большим пальцем на мой клитор. Его скорость так велика, что мне кажется, что он вибрирует, а эти движения синхронизированы с пальцем глубоко внутри меня.
Я никогда не испытывала таких потрясающих двойных ощущений.
Я прикусываю губу, и мои чувства с шумными стонами вырываются наружу, а руки судорожно хватаются за его рубашку. Не знаю, что мне нужно, но это слишком много. Это потрясающе и в два раза мощнее, чем всё, что я когда-либо испытывала, когда удовлетворяла себя саму.
– Стоп, стоп, – выдыхаю я, но сдавливаю его руки между бёдрами. – Василий, стой. Василий!
– Продолжай так называть меня по имени, Наоми.
– Василий, пожалуйста, – я тяну его за рубашку, практически прижимаюсь к нему, извиваясь под его рукой. – Мне нужно что-то большее, не так быстро, но больше. Ещё больше!
Но он продолжает надавливать на мой клитор и гладить пальцем внутри меня. Его не остановить, он движется всё быстрее.
И внезапно моё тело больше не справляется с этим. Я лопаюсь. Из горла вырывается тяжёлый захлёбывающийся стон, и моё тело сжимается. Я кончаю, кончаю, кончаю, бесконечно кончаю!
Чувствую, как меня разрывает радость, пальцы на ногах скручивает, а воздух выходит из лёгких. Я хватаю воздух ртом, как умирающая рыба, и хватаюсь за его рубашку.
Гипотезы? Разрушены.
Глава 13
Василий
Мы недвижимы. Я держу большой палец на её клиторе, три других пальца в её влагалище, а мои губы у неё на лбу. Это всё, что нас связывает, но я чувствую её везде. Её возбуждение просачивается в мои поры, пульсируя в моей крови и задевая каждое нервное окончание.
Она знает об этом? Понял ли её блестящий интеллектуальный, основанный на фактах ум, что она проникла в моё существо? Она не сирена, а богиня, которая может повелевать мной одним лишь властным взглядом. Я хочу спуститься вниз по кровати и целовать её ноги, ожидая команды. Она ведьма, а я её волк.
«Повелевай мной», – думаю я. – «Скажи, что мне делать».
Я ещё никогда не испытывал такого пьянеющего чувства, когда Наоми просила меня о большем. Она плохо знает своё тело и собственные оргазмы, чтобы понять, что боль – просто прелюдия к большому удовольствию.
Какого бы это было, заняться сексом с женщиной, не испытывая стыда? Почти слышал, как она говорила: «Лизни меня своим языком. Коснись меня своими пальцами. Нажми сильнее. Укуси меня. Трахни меня. Люби меня».
Люби меня? Не знаю, откуда взялась эта мысль, но это опасно. Любовь – нежная эмоция. А Василий Петрович не знает нежности. Он знает награды и наказания. Нежности нет места в моей жизни.
Я вытаскиваю пальцы и стискиваю зубы от её мягкого стона и её роскошной, нежной, гладкой возбуждённости, что издаёт звук. Сексуальный звук. Звук, от которого мой член жаждет её. С огромным усилием против её магнетической силы я откидываюсь назад.