Последний поцелуй
Шрифт:
Но я не могу перестать смотреть на её потрясающее тело и её розовые опухшие от прилива крови и недавнего возбуждения складочки. Они покрыты выделением её оргазма. У меня рот сводит от желания их попробовать. Я облизываю губы, представляя её смазку на своём языке. Этот образ будет преследовать меня. Когда я закрываю глаза, то вижу её лицо во время оргазма, слышу её горячие стоны, чувствую сжатие её влагалища вокруг моих пальцев.
– Значит, было хорошо? – хрипло выговариваю я.
– Да. Это было хорошо. Хотя «хорошо» неподходящий термин.
Чувствую, как изменяется выражение моего лица, пока она
– Нехорошо? Я почувствовал, как твоё тело взорвалось в моих руках. Ты откидывалась назад и содрогалась от экстаза.
– Содрогалась от экстаза – это подходит. Я согласна с твоим описанием. Взрыв был бы подходящим термином. Хотя мне показалось, что я разбилась на сотни маленьких кусочков, но это описание было бы неточным, ведь я всё ещё в одном месте. Но в конце, когда я сказала тебе остановиться, а ты отказался и продолжил давить большим пальцем... это ведь был твой большой палец?
Она почти не ждёт моего ответа.
– Когда ты давил своим пальцем, мне казалось, я теряю контроль. Поэтому я бы приняла термин «взорвалась в твоих руках», как приемлемое описание, – она выжидающе моргает. – Мы можем сделать это снова или твоим пальцам нужно восстановиться?
Я заставляю руки сжаться в кулаки, чтобы не упасть между её ног, и не молить о возможности прикоснуться к ней. Мне нужно дистанцироваться от неё, чтобы солгать.
– Да, моим пальцам нужно восстановиться.
– Я так и думала.
Она поджимает ноги и закручивается в маленький шарик.
– Они двигались очень быстро. Полагаю, они болят. Хотя никогда не думала, что пальцы могут болеть. Но ведь они сделаны из мышц, костей и сухожилий, а следовательно, будут страдать от тех же симптомов, что и другие части тела.
Её слова становятся сонными, пока она продолжает рассуждать об усталости разных частей тела. Быстро помыв руки, я накидываю на неё одеяло и сажусь в кресло у двери капитана, неохотно пристёгивая ремень. Будто тонкая полоска ткани и металлическая застёжка удержат меня подальше от Наоми.
Повернувшись к ней спиной, я закрываю лицо ладонью. Где мои цели? План состоял в том, чтобы найти Императора, заполучить «Мадонну», вернуться домой и получить полную власть над бандой «Петровичей», вернув мою сестру домой. Удовлетворить просьбу Достонеева о «Мадонне» я собирался после того, как предоставлю её совету. Но все планы срывает нахождение Наоми.
Напрягаю слух, чтобы расслышать звуки позади себя. И только, когда её дыхание успокаивается и замедляется в подтверждение сна, я позволяю себе расслабиться. Опускаю спинку кресла, глубоко опустившись в кремовую кожу. Мысленно я подмечаю, что креслу нужен ремонт.
Один за другим я пересматриваю список дел, которые нужно решить после посадки. Сначала позвонить в штаб-квартиру Братвы. Мне нужно узнать, когда и с кем последний раз говорил Алексей. Кому из членов ещё можно доверять? В глубине души я оплакивал потерю Алексея. Он был хорошим солдатом, способным понять приказ и выполнить его без лишнего контроля с моей стороны.
Возможно, стоит обратиться за помощью к Томасу. Я не доверяю ему, но мог бы заставить его думать, что считаю его ценным. Этого может быть достаточно, чтобы пробудить в нём нужную верность и сдержать Братву, пока я нахожусь на этом маленьком задании.
Сестре тоже нужно
Когда Кате было двенадцать лет, я не позволил подарить её мужчине. Для меня стала очевидной моя слабость, либо Катю убьют в качестве наказания за моё неподчинение, либо грязно используют. Я вызвался убить её сам, и в семнадцать лет заработал себе соответствующую репутацию. Другая женщина заподозрила бы мою уловку, но Елене льстила моя готовность убивать. Секс был предпочтительнее смерти. В конце концов, я сам выбрал этот путь. Секс над смертью. Но не для Кати. Я решил подчиниться Елене ради Кати, чтобы моей сестре не пришлось испытывать то же самое, что и мне, но в других руках.
Я сжёг её и триумфально доставил прах Елене. Я всё записал, чтобы Елена поверила в реальность происходящего. Одним поступком я укрепился, как лоялист, готовый на всё для Елены и Братвы. Для других мой поступок был отвратительным, но породил настоящий страх. Я стал Василием Петровичем – аморальным человеком, готовым убить даже родную сестру.
Но ничего из этого не было на самом деле. Я пошёл к Достонееву и обещал что угодно. Он пригласил волшебника, с которым при использовании дыма и зеркал, мы подделали смерть Кати. Сейчас она прячется, ожидая, когда я её освобожу. «Мадонну» нужно купить. Долги нужно отдавать.
Чтобы вернуть мою сестру.
Мне нужен список дел и обязанностей. В этом смысле я такой же странный, как Наоми. Наконец, я успокоенно вздыхаю и засыпаю. Полёт был долгим, я часто просыпаюсь, но снова заставляю себя спать. Моё тело нуждается в отдыхе, ведь в Риме меня ждёт охота. Пилот выходит, чтобы предупредить, что мы приземлимся через тридцать минут. Я поднимаюсь и киваю ему. С явным удовлетворением замечаю, что Наоми всё ещё спит. Я её измотал.
Пилот уходит, чтобы приступить к посадке, а я переодеваюсь в серый костюм из маленького шкафа. Там же находится форменное платье стюардессы и дорожная сумка. Эта одежда подойдёт Наоми намного больше, чем яркие туристические шмотки. Я открываю сумку, нахожу чистое нижнее бельё, брюки и белую блузку. Это подойдёт Наоми. Не хочу проносить украденный багаж через таможню. Пилот позаботится о нём в свой следующий полёт.
Ему, как и остальному персоналу, хорошо платят, чтобы чётко выполнять задачи, не задавая лишних вопросов. На полу также ожидают короткие полуботинки и кожаные лоферы четырнадцатого размера. Наблюдаю за телом Наоми, одиноко лежащим на кровати и наполовину прикрытым одеялом. Под ним она обнажена. Не могу остановить воспоминания о том, как сладко она бьётся в конвульсиях от моих пальцев, как хватает меня за плечи и называет по имени.
Я посильнее затягиваю узел галстука, чтобы вернуть своё внимание к более важным вопросам. Мой член не важен. Чувство её мягкого влагалища вокруг моей плоти неважно. Единственное, что важно, это «Мадонна».