Последний проблеск света
Шрифт:
Это кажется опасной затеей.
Мне это не нравится.
И мне не нравится, что нам приходится быть так близко к ним.
Нас шестеро. Четверо из нас — женщины. А женщинам всегда грозит бОльшая опасность от таких группировок.
Но единственная альтернатива — отказаться от наших планов.
А нам больше нечего делать.
Все мы становимся тихими и напряженными, когда солнце наконец-то опускается за горизонт.
Мы ждем до полного наступления темноты.
Мы уже решили, как мы будем ехать. Я сяду за руль джипа, а Анна поведет пикап. Мы будем двигаться как можно медленнее, поскольку любой звук, даже хруст веток и листьев, может привлечь внимание. Трэвис и Мак пойдут возле машин. Мы будем держаться как можно ближе к деревьям, чтобы не попадать в отсветы их костров.
Группа в долине, может, и закатила вечеринку, но у них определенно будут охранники по периметру. Их-то и надо остерегаться. Даже если один охранник поднимет тревогу, все кончено. Они все нападут на нас.
А потом случится худшее. Мы все это понимаем.
— Помните, — тихо говорит Трэвис всей группе перед тем, как мы займем свои места. — Не стреляйте, если только у вас не останется выбора. Стоит выстрелить один раз, и все это услышат.
Затем мы начинаем действовать. Я иду к водительской дверце джипа. Вокруг так темно, что я едва не спотыкаюсь о корень дерева, и Трэвис меня подхватывает.
Я цепляюсь за его футболку, и он быстро и крепко обнимает меня.
— Ты в порядке, милая? — бормочет он мне на ухо.
— Да. Я готова.
— Знаю. С нами все будет хорошо.
Не знаю, правда ли он верит в эти слова, но мне все равно становится чуточку лучше.
Наш маленький конвой медленно трогается с места, двигаясь со скоростью примерно 8 км/ч. Мы выезжаем на вершину холма, и я наконец-то вижу свет от группы в долине.
Лагерь намного больше, чем я ожидала. По всем четырем углам горят костры. До сих пор гремит музыка. Я слышу крики и раскатистый смех.
Я едва не трясусь от страха, медленно двигаясь вперед.
Я еду первой, Трэвис идет возле джипа. Пес свернулся калачиком на полу у пассажирского сиденья. Анна едет следом, Мак не отстает от пикапа. Каким-то образом я оказываюсь ответственной за скорость нашей маленькой группы, но я уверена, что Трэвис даст мне знать, если я поеду слишком быстро.
Это сложно. Это ужасает. Ехать в темноте безо всяких фар. Теперь уже не так темно, поскольку почти полная луна взошла на небе, а лагерь внизу отбрасывает тусклые отсветы в нашу сторону. Но темнота все равно почти полная. Я вижу от силы полметра перед собой.
Я знаю, что так лучше. Это означает, что они нас не увидят.
Но меня тошнит от беспокойства, и в какой-то момент я реально боюсь, что меня вырвет.
Но этого не происходит.
Я
Я осознаю Трэвиса, идущего рядом с моей машиной. Я вижу лишь его силуэт, но мне лучше от его присутствия.
Время от времени мои колеса переезжают ветку, и треск заставляет меня ахнуть от страха.
Но это не настораживает охранников по периметру. Я бы удивилась, если бы они что-то расслышали сквозь рев такой музыки.
Кажется, будто на это уходит целая вечность, но на деле, наверное, прошло минут двадцать. Мы уже поднимаемся на другую сторону, когда я вижу впереди проблеск света.
Свет.
Там не должно быть света.
Свет может означать лишь опасность.
Впереди нас движется луч света, и я понимаю, что это фонарик.
Он близко. Слишком близко. Кто бы это ни был, он нас точно увидит.
Трэвис уже реагирует. Он движется бесшумно, как хищник, и я слышу шорох. Тихое кряхтенье. Затем что-то падает на землю. Что-то большое. Возможно, тело. Луч свет гаснет.
Я остановилась, но снова трогаю с места, когда Трэвис вновь появляется у машины и показывает мне ехать.
Кто бы ни был там впереди, Трэвис об этом позаботился.
Мы почти в безопасности.
Мы почти справились.
Я задерживаю дыхание, когда мы взбираемся на вершину холма и начинаем спускаться по другому его склону. Теперь мы уже вне пределов видимости лагеря. Мы это сделали.
Пикап все еще едет следом.
И шумные головорезы в долине понятия не имели, что мы тут были.
Трэвис забирается на пассажирское сиденье рядом со мной.
— Теперь можешь поехать побыстрее, — бормочет он. — Но пока не включай фары.
— Ладно. Но если я въеду прямиком в озеро или скалу, я не виновата. Я ничего не вижу.
— Знаю. Просто постарайся.
Я прибавляю скорость примерно до 30 км/ч, посчитав, что это достаточно медленно, чтобы нечаянное столкновение не нанесло большого урона. Когда мы съезжаем с холма, Трэвис говорит мне остановиться. Мак уже за рулем пикапа, и он останавливается рядом.
Он включает фонарик, чтобы мы видели друг друга.
— Через два-три километра отсюда будет старая церковь, — говорит Мак. — Мы иногда используем ее как убежище. Я подумал, что если караван добрался туда, то там они и будут. Если нет, мы можем провести ночь там и попробуем найти их завтра.
— Звучит здорово, — отзывается Трэвис. — Показывай дорогу.
— Ты можешь теперь сесть за руль? — спрашиваю я у Трэвиса.
— Конечно.
Мы перелезаем друг через друга, чтобы поменяться местами, и я нечаянно наступаю псу на лапу, отчего он тихонько и обиженно тявкает. Я плюхаюсь на сиденье, которое уже кажется моим привычным местом. Если у меня и есть дом, то он на этом сиденье, в этом джипе. С Трэвисом и псом.