Последний пророк
Шрифт:
У таможенной стойки, напирая на нее раздутым брюхом, стоял красномордый наглый тип в зеленой форменной рубахе и фуражке с кокардой. Пуговки на рубахе трещали, готовые отлететь одна за другой пулеметной очередью. С левого запястья свисали неприлично крупные золотые часы. На мизинце правой блестел новорусский перстень. Несло от таможенника крепким сладким одеколоном, многократно умноженным на тяжелый звериный пот. Рябые дряблые щеки свисали с черепа от самой фуражки. Из пасти торчал затушенный окурок толстой сигары. Сигара тоже воняла.
Арабов пропустили без разговоров. Документы хиппаря чиновник долго рассматривал, потом грохнул штамп и махнул волосатой ручищей — проходи! Немец что-то впаривал ему на двуязычной смеси и тоже прорвался. «Fm waiting for you, Kollegen!» — крикнул нам зачем-то на весь аэровокзал.
На черта ты нужен, еще подумал я. Жанну с Мариной увели двое молодых-симпатичных в униформе с автоматами. Они явно не собирались их расстреливать. Последними оказались мы. Я выложил на стойку паспорта и спокойно застыл. По идее никаких осложнений не предвиделось. Благополучная семья приехала на отдых. Поднимать экономику Северной Африки кровно заработанными долларами. Пропустить — и дело с концом.
Таможенник долго листал паспорта, переводя сонный взгляд с фотографий на наши измученные лица. Хоть приблизительное сходство все-таки должно было сохраниться.
— Цель прибытия? — процедил он наконец на отвратительном английском.
— Отдых, — ответил я.
— Русские?
— Да. Из Москвы. Москоу, Москоу.
— Род занятий?
Мне вопрос показался странным.
— Я программист, жена — домохозяйка. Какое это имеет значение?
Таможенник посмотрел на меня без выражения:
— Все имеет значение. Приехали в первый раз? — Да.
— С какой целью?
— Отдохнуть, — напомнил я, начиная нервничать. Предъявите контракт с турфирмой и бронь на места в отеле.
— Мы едем в гости. В Хаммарат, к господину Мохамме-ду Курбану.
— Покажите гарантийное письмо от вашего Курбана.
— Что?!
— Документ, в котором он обязуется вас принять, — брезгливо ответил таможенник и с важным видом переместил окурок сигары в другой угол рта, пожевав мокрыми губами.
— У нас нет такого письма… Он осклабился, довольный:
— Ваше пребывание на территории республики незаконно.
— Как вас понимать?..
Несколько минут я безуспешно пытался объяснить этому свиному рылу, кто мы такие и как здесь оказались. Он, кажется, вообще не слушал. Затем буркнул:
— Предъявите декларацию, — и вяло махнул рукой в сторону окошка с надписью «DecIaration de devises».
— Мы не везем ничего запрещенного. Нам нечего декларировать.
— Наличные деньги?
— Триста долларов.
— И все? — Он скривился, утопив глазки в складках жира.
— Дорожные чеки «Thomas Соок» и кредитная карта «American Express».
— Предъявите.
Раздражаясь все больше, я выложил перед ним содержимое барсетки.
— Предъявите багаж для досмотра, — потребовал он все тем же безразличным тоном.
— Пожалуйста. — Наши чемоданы стояли рядом, на специальном помосте. Плюс сумка с ноутбуком.
— Откройте.
Пришлось открыть. Он с трудом вышел из-за стойки, брезгливо потянулся к вещам. Брюхо колыхалось под рубашкой. Ткнул в ноутбук коротким волосатым пальцем. Ноготь был обведен грязной каймой.
— Это что?
— Компьютер.
— Зачем?
— Я программист, собираюсь немного поработать.
— Нужно проверить.
— Что здесь происходит?! — прорвало меня. — Вы же видите, мы семья, едем отдыхать. Отель «Лез Оранж-Бич резот» в Хаммарате, по приглашению Мохаммеда Курбана. Все документы в порядке, чего вам еще надо?
Таможенник вроде и не слышал. Нагнувшись, запустил пятерню в наши трусы и тишотки. Что-то ухватил. Морда его озарилась радостью долгожданной находки. На стойке появились две бутылки подарочной «Московской», которые мы везли господину Курбану. Балерина сказала, он будет очень доволен.
— Что это? — осклабился жирный сукин сын.
— Водка. — Я старался держать себя в руках. — Не более литра спиртных напитков на человека. Подарок.
— Пусть возьмет себе, если хочет, — испуганно вставила жена.
Но было поздно. Таможенник щелкнул пальцами, и рядом с нами появились двое давешних автоматчиков. Вид у них был очень довольный. Недаром русских женщин ценят во всем мире. Автоматчики бесцеремонно взяли нас под руки.
— Вам нужно пройти.
— Где ваш начальник? Я хочу говорить с начальником! — заорал я в ответ. — Нас ждет машина. Мы должны ехать в Хаммарат.
— Сейчас будем составлять протокол, — удовлетворенно сообщил таможенник. — Следуйте за мной.
Нас завели в большую комнату с зарешеченным окошком. Стены кое-как подмазаны казенной зеленой краской. По потолку — вычурные разводы. Спертый горячий воздух пополам с застоявшимся табачным дымом. Письменный стол у окна, расшатанный стул, допотопная печатная машинка. Нам сидеть оказалось не на чем. Арабская Лубянка. Автоматчики весело взялись за чемоданы. Шмотки полетели на заплеванный пол. Они их, осмотрев, просто отшвыривали в разные стороны. Комната напоминала еврейскую квартиру после погрома. Трое перепуганных жильцов стояли, подпирая спинами сырую прохладную стенку. Сумку с ноутбуком я держал в руке. Не хватало, чтобы эти кретины полезли в компьютер и что-нибудь там натворили. Или, опечатав, заперли в сейф. Навсегда. Жирный уселся за печатную машинку, поманил меня пальцем. Жена прижимала к себе перепуганную девочку. Один из автоматчиков наступил ботинком на Машкину любимую майку с зеленым дельфином. Поверх дельфина лег грязный рубчатый след. Жирный протянул мне засаленную бумагу: