Последний пророк
Шрифт:
— Мы за мирь во всьем мирье, — сказал он. — Но с теми, кто хочет дестабилизировать обстановку в стране, будем бороться беспощадно. Президент лично отдал указ как можно скорее расследовать это убийство. Кроме того, не так давно парламент принял национальную программу по борьбе с преступностью и коррупцией. Ваш арест — случайность, но моих людей тоже можно понять. Речь идет о международном престиже нашей страны. Согласитесь, кто поедет отдыхать туда, где совершаются политические убийства?
— И воруют кошельки, — неприязненно вставил я. — И вымогают взятки на таможне.
— Увы, увы! — вздохнул большой босс. — Трудно решить так скоро все накопившиеся за годы проблемы. У нас еще очень молодая демократия. Но вы не волнуйтесь. Пропажу найдем, таможенники будут наказаны. Я лично этим займусь. Вы удовлетворены, господа?
Мы с женой переглянулись.
— В общем-то да, — кивнул я. — Но как быть с деньгами и документами? Нам даже поесть не на что.
— Ноу проблем! — Он подарил нам еще одну роскошную улыбку. — Позавтракать предлагаю прямо здесь. Я с удовольствием составлю вам компанию. А потом обсудим дальнейшие планы. У меня есть для вас отличное предложение.
Что же, мы поели. Кофе оказался именно таким, на который я и рассчитывал: кофеин с кокаином. Отличный кофе. Единственное приятное ощущение после Каира. Машка уминала все подряд. От клубники не осталось и следа. Мы с Таней тоже приложились к еде. Ведь, в конце концов, все разъяснилось, не так ли? Нам принесены извинения. Чего же еще хотеть? Большой босс продолжал мило улыбаться.
— О'кей, мои русские друзья, — довольно произнес он, завершив трапезу. — Кстати, у меня осталось в Москве много друзей. Надеюсь, завтрак вам понравился? Пообедать вы сможете в ресторане «Фурати», это один из лучших ресторанов столицы. Все расходы оплатим мы. Далее, — большой босс выложил на стол пять стодолларовых купюр. — Это вам, пока не найдется пропажа. Совершенно безвозмездно. Компенсация за моральный ущерб. Вот ключ от номера в отеле «Chiraz». Превосходный отель. Можете жить там бесплатно до конца своего тура. Через пару дней документы и деньги будут вам возвращены. Слово офицера.
— Благодарю, — сказал я. Щедрость большого босса меня смутила. Эти люди ничего не делают просто так.
— И еще одна маленькая формальность, самый настоящий пустяк. Для отчетности. Напишите, пожалуйста, заявление, что вы не имеете претензий к органам внутренних дел республики. Форма произвольная.
Значит, из консульства на него все-таки надавили. Что ж, спасибо, мои русские друзья… Заявление я написал.
Из интервью телекомпании Си-эн-эн:
— …Я действительно не был замешан в убийстве Мохаммеда Курбана. Даже понятия не имел, кто он такой. Потом я сделал для себя вывод, что это один из местных олигархов, как говорят у нас в России. Человек, близкий к мафии, который нужен стране больше, чем президент и парламент. Вам знакомы эти имена: Березовский, Гусинский, Ходорковский… СМИ выливают на них много грязи. Некоторые считают их государственными преступниками. Мне кажется, такие люди — отличные менеджеры. Они должны занимать ключевые посты в правительстве. В России есть бизнесмены, которых можно сравнить с Генри Фордом или Джорджем Соросом. Но государство считает их своими врагами. Власть в России принадлежит чиновникам и бюрократам. Если бы она принадлежала таким людям, как Березовский или Гусинский, ситуация была бы совершенно иной.
— Вы утверждаете, что точкой отсчета следует считать убийство Мохаммеда Курбана?
— Да. То есть нет. Вы должны понимать, что творилось в стране в последние годы. В пятидесятые здесь произошла революция, французам пришлось уйти. С помощью своей агентуры Советский Союз установил коммунистический режим. После развала СССР за власть боролись две партии: исламисты и их противники. Это было как раз пять лет назад. Исламисты проиграли. Радикалы ушли в подполье, умеренные остались в парламенте. Нужно было развивать национальную экономику, привлекать инвестиции, брать кредиты. Мировой банк и Всемирный валютный фонд диктовали свои условия. Они требовали проведения экономических реформ, принятия демократических законов. Но основным условием было заткнуть рот исламистам. Нейтрализовать их. Это политика Соединенных Штатов. Однако население поддерживало исламскую оппозицию. Девяносто процентов людей здесь очень бедны. Реформы не сделали их богаче. Бедные ненавидят правительство, американцев и вообще всех немусульман. Они ненавидят роскошные гостиницы и курорты, в которые вкладываются миллионы долларов. Им из этих миллионов не достается ничего. Народ поддерживает экстремистов. Это почти как в России в 1917 году. Но правительство делает свое дело. Западные кредиты они инвестируют в курортный бизнес, но огромный процент незаконно берут себе. Мафия и государство действуют вместе. И чтобы получать еще больше денег, им нужно было покончить с фундаментализмом. Америка платила им за лояльность. На все остальное Вашингтон мог закрыть глаза. На то, что они строили не демократию, а банановую республику.
— Каким образом было решено подавить оппозицию?
— Мохаммед Курбан имел достаточно врагов. Он много брал в долг и не торопился отдавать. Кое-кто завидовал его успехам. Кроме того, было большое желание сделать корпорацию «Мелиа» государственным предприятием. Чтобы выручка шла лично президенту и его окружению. Но через несколько лет Курбан мог бы сам баллотироваться в президенты. Он был достаточно богат, многие стояли на его стороне. Поэтому его смерть кое-кого очень устраивала. Исламисты тоже не любили Курбана. Он хотел превратить их страну в цивилизованное светское государство. Еще Курбан владел сетью подпольных борделей и казино. Контролировал наркоторговлю. Он был мафиозо, но деньги вкладывал в свой строительный бизнес. Фанатики подбрасывали ему письма с угрозами, шантажировали. Угрожали его семье. Во всяком случае, именно их официально обвинили в убийстве. Появился легальный повод для арестов. Тайная полиция схватила несколько десятков человек. Некоторые из них были террористы, наверное. Эти люди дали показания против определенных депутатов Национального собрания. Я думаю, эти показания были получены насильственным путем. Готовился крупный судебный процесс. То же самое происходило у нас в России, когда убили Кирова. Сталин очень жестоко расправился со своими врагами.
— Вы считаете, что мистера Курбана убили по заказу правительства?
— Я так не говорил. Но его убийство оказалось очень кстати. Потому что в это время велись серьезные переговоры с Международным валютным фондом. Речь шла о нескольких миллиардах долларов. Аресты поставили под сомнение существование оппозиции как таковой. Они вынуждены были защищаться. Правительство само виновато в том, что обстановка в стране стала критической. В том, что Всемирный исламский фронт объявил джихад.
Нас очень вежливо выпроводили наружу. Мсье капитан, на котором лица не было, и еще один полицейский несли наши вещи. Самое дорогое, ноутбук был в порядке. Я проверил его еще в кабинете большого босса. Едва мы оказались на улице, к управлению полиции на скорости подрулил черный «ягуар», перегородив нам дорогу. Дверца открылась, и заплаканная Ариадна Ильинична бросилась Тане на шею.
— Боже мой, наконец-то! Танечка, Машуня, бедные вы мои! — вскрикивала она, целуя по очереди нас всех. — Какой кошмар. Если бы вы знали, как я переволновалась. Все это ужасно, просто ужасно! Вы в порядке? С вами все нормально?
— Да, да, — кивнули мы, оторопев.
— Мы как только узнали об убийстве, сразу вылетели сюда, — продолжала тараторить балерина, с чьей легкой руки мы оказались в этой заднице. — А чартер только через неделю, вы же знаете, пришлось в Афинах арендовать частный самолет. Потом сообщили насчет вас. Мой Юсик очень рассердился. Он так кричал по телефону! Так ругался! Ведь вас даже через таможню не должны были проводить. Машину Мохаммед распорядился подать прямо к трапу самолета. Но из-за убийства все так спуталось… Эти фанатики — просто нелюди! Мохаммед никому ничего плохого не сделал. За что его убили, понять не могу… Мы все в таком шоке… Какое счастье, что хоть с вами все в порядке. Я просто места себе не находила… Да, так что же мы стоим здесь! Идемте, я вас познакомлю с мужем. И поедем отсюда скорее. Бедная Машенька, сколько ребенку пришлось вытерпеть!..