Последний срок
Шрифт:
Босх откинулся на стуле и посмотрел на Маккуиллена оценивающим взглядом.
– Вы придумали себе алиби.
Ничто не дрогнуло в лице бывшего полицейского.
– Приехали сюда, надеясь, что вас арестуют. Вот тогда вы выложили бы алиби и посрамили управление за то, что претерпели от него в прошлом. Возможно, даже затеяли бы судебную тяжбу за незаконный арест. Вы хотели воспользоваться делом Ирвинга, чтобы отомстить.
Маккуиллен молчал.
– Не стесняйтесь, говорите. Я все равно не арестую вас. Не позволю сыграть вам в эту игру, что бы ни думал о том,
Маккуиллен кивнул и развел руками, мол, «черт возьми, а попробовать стоило».
– Я остановил машину у «Стандарда» на противоположной стороне Сансет. Меня там знают.
«Стандард» – небольшая гостиница в нескольких кварталах от «Шато».
– Наши добрые клиенты. Формально это Западный Голливуд, поэтому мы не можем дежурить у дверей, но швейцар – наш человек. И если гостю нужно такси, он звонит нам. Мы постоянно держим поблизости машину.
– И, повидавшись с Ирвингом, вы отправились туда?
– Да. Там есть ресторан под названием «Семь/двадцать четыре». Он никогда не закрывается и над стойкой висит камера наблюдения. Я сел у стойки и не отходил до рассвета. Возьмите диск – и сразу увидите меня. В то время как Ирвинг прыгнул с балкона, я пил горячий кофе.
Босх покачал головой, словно хотел сказать, что рассказ Маккуиллена не имеет смысла.
– Откуда вы знали, что Ирвинг не прыгнет до того, как вы окажетесь там, – будете все еще в «Шато» или по дороге в ресторан? Путь занял около пятнадцати минут. Рискованно.
Маккуиллен пожал плечами.
– Я вывел его на время из строя.
Гарри долго смотрел на собеседника, пока не понял, что тот имеет в виду. Маккуиллен еще раз придушил Ирвинга.
Детектив обжег взглядом бывшего копа.
– Вы опять вырубили его. Придушили и, убедившись, что он дышит, оставили храпеть на полу. – Босх вспомнил будильник в номере. – Затем пошли в спальню и принесли оттуда часы. Чтобы он проснулся, перевели стрелку будильника на четыре утра и поставили рядом с Ирвингом. Таким образом, он должен был покончить с собой в то время, когда вы, обеспечивая себе алиби, пили горячий кофе.
Маккуиллен снова пожал плечами. Он больше не хотел разговаривать.
– Сукин вы сын. А теперь вы свободны.
Бывший коп самодовольно улыбнулся.
– Ценю вашу любезность.
– Хорошо. А теперь оцените вот что. Двадцать пять лет я считал, что с вами поступили несправедливо. А теперь думаю, что все было сделано правильно. Вы плохой человек, значит, были плохим полицейским.
– Ни черта вы не знаете обо мне, Босх.
– Знаю вот что. Вы для чего-то явились в номер «Шато». Поднялись по пожарной лестнице не просто ради того, чтобы выразить обиду Ирвингу. Мне наплевать, как с вами поступили раньше. Зато не все равно, что вы не помешали Ирвингу прыгнуть с балкона, хотя знали о его намерении покончить с собой. Более того, вы способствовали тому, чтобы это случилось. Для меня это не мелочь. И даже если не считается преступлением, должно считаться таковым. Когда все кончится, я буду обращаться ко всем известным мне обвинителям, пока не найду такого, который предъявит
Пока Босх говорил, Маккуиллен кивал, давая понять, что с трудом терпит тираду детектива. Потом равнодушно ответил:
– Полезно узнать, в каком ты положении.
– Это точно. Был рад просветить.
– Каким образом я доберусь до таксомоторной компании? Вы обещали подвезти меня.
Босх встал и направился к двери.
– Вызывайте такси.
29
Когда Босх вернулся в отдел, Чу повесил телефонную трубку.
– Что-нибудь удалось узнать? – спросил его Гарри.
Отвечая, напарник сверялся с записями в блокноте, лежащем на его столе.
– Да, отель обеспечивает номера виски «Джек Дэниелс». В бутылках в форме фляжки на двенадцать унций. Да, в номере семьдесят девять такой бутылки недостает.
Босх кивнул. Это было еще одним подтверждением версии Маккуиллена.
– Что насчет результатов анализа крови на алкоголь?
– Еще не готов. В лаборатории говорят, что сделают на следующей неделе.
Гарри досадовал на себя за то, что не подключил Киз Райдер и с ее помощью не поторопил экспертов. Он подошел к столу и начал складывать отчеты в стопку поверх папки с делом об убийстве. С Чу он разговаривал, повернувшись к нему спиной.
– Как тебе удалось затормозить статью?
– Позвонил Гони-Гони и сказал: если она опубликует материал, я пойду к ее шефу и скажу, что в обмен на информацию она предлагала с ней переспать. Полагаю, даже у них это считается аморальным поступком. С работы ее за это не выгнали бы, но пятно осталось бы. Она понимает, что на нее смотрели бы совсем по-другому.
– Ты справился с этим делом как истинный джентльмен, Чу. Где распечатки операций по кредиткам?
– Вот. Чем мы сейчас занимаемся?
Чу подал папку с распечатками, полученными из компаний, работающих с кредитными картами.
– Я забираю это домой.
– А что с Маккуилленом? Ты его припер к стенке?
– Нет, он ушел.
– Ты его выставил?
– Вот именно.
– А что с ордером на часы? Я собирался распечатать его.
– Он больше не нужен. Маккуиллен признался, что душил Ирвинга.
– Он признался, что душил Ирвинга, и ты его отпустил? Ты что…
– Слушай, Чу, мне некогда тебя просвещать. Если тебе так интересно, чем я занимаюсь, посмотри пленку. Хотя нет, лучше дойди до «Стандарда» на Сансет-Стрип. Знаешь где это?
– Да. Что мне там делать?
– Загляни в круглосуточный ресторан и возьми диск с камеры наблюдения с записью с воскресного вечера до утра в понедельник.
– Хорошо. Что на ней?
– Должно быть алиби Маккуиллена. Позвони мне, если подтвердится.
Босх сложил отдельные документы в портфель, а толстую папку с делом об убийстве, которая не влезла туда, понес отдельно. Он уже находился у выхода из закутка, когда его окликнул Чу.
– Что ты собираешься делать?
Гарри обернулся и посмотрел на напарника.