Последняя глава (Книга 1)
Шрифт:
– Ты ведешь себя совсем как Железный герцог, тетя, - сказала она. Разве что реже чертыхаешься.
– Чертыхается, - сказала леди Генриетта, - да еще как!
– Ваш удар, Ген, - сказала польщенная тетя Уилмет.
Оставив их, Динни отправилась к себе. Там она переоделась и заглянула к Флер.
Горничная подстригала крошечной машинкой затылок своей хозяйки, а в дверях стоял Майкл и завязывал белый галстук.
Флер обернулась.
– А, Динни! Входите и садитесь. Довольно, Пауэрс, спасибо. Иди сюда, Майкл.
Горничная исчезла, а Майкл подошел к жене, и та поправила ему галстук.
– Вот так!
– сказала Флер и, взглянув на Динни, добавила: - Вы пришли насчет Саксендена?
– Да. Сегодня вечером я буду читать ему отрывки из дневника Хьюберта. Но я не знаю: где именно приличествует мне, девушке молодой и...
– Только не невинной, Динни; вы никогда не были невинной, правда, Майкл?
Майкл улыбнулся.
– Невинной - никогда, но добродетельной - всегда. В детстве, Динни, ты была очень хитрым ангелочком, у тебя был такой вид, будто ты пытаешься сообразить, куда делись твои крылышки. Выглядело это ужасно трогательно.
– Наверно, я думала, что ты мне их повыдергивал.
– А тебе полагалось бы носить панталончики и ловить бабочек, как те две девочки на картине Гейнсборо в Национальной галерее.
– Довольно вам любезничать, - сказала Флер, - слышите гонг? Динни, я могу уступить вам мою маленькую гостиную; в случае чего постучите, и Майкл прибежит, вооруженный ботинком, словно он думал, что там крысы.
– Отлично, - сказала Динни, - только, по-моему, лорд Саксенден будет тих, как ягненок.
– Кто знает, - заметил Майкл, - он скорее похож на козла.
– Вот эта комната, - сказала Флер, когда они проходили мимо.
– Cabinet particulier {Отдельный кабинет (франц.).}. Желаю успеха!..
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Сидя между Халлорсеном и молодым Тасборо, Динни сбоку видела во главе стола тетю Эм и лорда Саксендена, а справа от него - Джин Тасборо. "Она была тигрица, но, боги, как прекрасна!" Ее бронзовая кожа, овальное лицо и необыкновенные глаза пленяли Динни. Кажется, они пленяли и лорда Саксендена, - лицо его было и краснее и приветливее, чем обычно, и он уделял Джин столько внимания, что леди Монт оказалась целиком предоставленной косноязычному Уилфриду Бентуорту. "Помещик" хоть и был куда более благородного происхождения, чем Саксенден, - такого благородного, что даже не нуждался в титуле, - согласно табели о рангах, все же сидел по левую руку хозяйки дома. Рядом с ним Флер занимала разговором Халлорсена, так что Динни очутилась под обстрелом молодого Тасборо. Он говорил без всякого стеснения, искренне, как человек, не избалованный женским обществом, и отнюдь не скрывал того, что Динни мысленно называла "явным преклонением перед ее чарами"; и все же раза два она впадала, как он подметил, в "мечтательное забытье"; откинув голову, не шевелясь, она разглядывала его сестру.
– Ага!
– сказал он.
– Она вам нравится?
– Просто прелесть!
– Если я ей это скажу, она и глазом не моргнет. Самое прозаическое существо на свете. Кажется, она совсем покорила своего соседа. Кто это?
– Лорд Саксенден.
– Да ну! А кто этот чистопородный англичанин в конце стола, с нашей стороны?
– Уилфрид Бентуорт, у нас его зовут "Помещиком".
– А рядом с вами - тот, что говорит с миссис Монт?
– Профессор Халлорсен из Америки.
– Красивый парень.
– Да, говорят, - сухо сказала Динни.
– А вы не согласны?
– Мужчине неприлично быть красивым.
– Рад, что вы так считаете.
– Почему?
– Значит, и некрасивые могут на что-то надеяться.
– Вот как? Вы всегда напрашиваетесь на комплименты?
– Знаете, я ужасно рад, что мы наконец познакомились.
– Наконец? Еще сегодня утром вы не знали, что я существую.
– Да. Но это не мешает вам быть моим идеалом.
– Боже мой! Это у вас на флоте так полагается?
– На флоте нас прежде всего учат не зевать.
– Мистер Тасборо...
– Алан.
– Я начинаю верить в "девушку в каждом порту".
– У меня, - серьезно сказал молодой Тасборо, - нет ни одной. И вы первая, кого мне хотелось бы назвать своей девушкой.
– Да ну? А может, даже - ну и ну!
– Факт! Видите ли, служба на флоте - штука нелегкая. Когда видишь то, что тебе нужно, лови момент. Возможностей не. так уж много.
Динни рассмеялась.
– Сколько вам лет?
– Двадцать восемь.
– Значит, вы не участвовали в бою у Зеебрюгге?
– Участвовал.
– Тогда понятно. Вы привыкли брать на абордаж,
– И идти за это ко дну.
Она ласково на него взглянула.
– Теперь я поговорю со своим врагом.
– Это ваш враг? Хотите, я им займусь?
– Его гибель не принесет мне пользы, если он прежде не сделает того, что мне надо.
– Жаль; на вид он опасен.
– Вас давно уже подкарауливает миссис Маскем, - шепнула Динни и повернулась к Халлорсену.
Тот произнес с полупоклоном: "Мисс Черрел!.." - словно она свалилась с луны.
– Говорят, профессор, вы замечательный стрелок.
– Ну, знаете, я не привык, как вы тут, чтобы птица сама просилась в ягдташ. Может, в конце концов и привыкну. Но пока все для меня здесь так ново.
– И жизнь вам улыбается?
– Еще бы! Быть с вами в одном доме - большая честь для меня, мисс Черрел.
"Артиллерия бьет справа, артиллерия бьет слева", - подумала Динни.
– А вы уже придумали, - спросила она вдруг, - как вам загладить свою вину перед моим братом?
Халлорсен понизил голос.
– Я глубоко уважаю вас, мисс Черрел, и сделаю все, что вы захотите. Если угодно, я напечатаю в ваших газетах опровержение и откажусь от всего, что написал о нем в книге.
– А что вы потребуете взамен?
– Разумеется, ничего, кроме вашего расположения.
– Брат передал мне свой дневник для опубликования.
– Если это для вас лучше - публикуйте.
– Наверно, оба вы никогда и не пытались понять друг друга.
– Пожалуй, нет.