Последняя глава (Книга 1)
Шрифт:
– Ужасно!
– чуть слышно прошептал Адриан. Ферз снова впился в него глазами.
– Вы были влюблены в мою жену, Черрел, и все еще ее любите. Ну, и как?
– По-прежнему мы только друзья, - ответил Адриан.
– Так я вам и поверил.
– Воля ваша. Но мне нечего больше сказать, разве только одно: как и всегда, я думаю прежде всего о ней.
– Так вот почему вы здесь?!
– Боже мой, разве вы не понимаете, какое это будет для нее потрясение? Неужели вы не понимаете, что она вынесла в свое время? Неужели вы думаете, что она это забыла? Разве не разумнее будет по отношению к ней, - да и к вам тоже, - если вы поедете, ну хотя бы ко мне, и на первый раз встретитесь с ней там?
– Нет; я встречусь с ней здесь, в моем собственном доме.
– Здесь она прошла через ад. Может, вы и правильно сделали, скрыв свою поправку от врачей, но вы, безусловно, не правы, если собираетесь так ошеломить Диану.
Ферз яростно взмахнул рукой.
– Вы не хотите меня к ней пускать!
Адриан опустил голову.
– Допустим, - мягко произнес он.
– Но, послушайте, Ферз, вы ведь можете понять положение не хуже меня. Поставьте себя на ее место. Вообразите, что она входит - как может войти сейчас каждую минуту - и неожиданно видит вас, ничего не подозревая о вашем выздоровлении; а ведь ей нужно время, чтобы в него поверить, после всего, что еще так свежо в ее памяти. Ведь вы же сами себя режете.
Ферз застонал.
– Но я наверняка себя зарежу, если спасую... Вы думаете, я сейчас кому-нибудь верю? Попробуйте сами... попробуйте пожить там четыре года, сами увидите!
– Глаза его окинули комнату.
– Попробуйте все время находиться под надзором, как набедокуривший мальчишка. Последние три месяца, совсем уже здоровый, я насмотрелся, как их там лечат... Если уж собственная жена не поверит, что я в здравом уме и твердой памяти, - чего мне ждать от других?
Адриан подошел к нему.
– Спокойней!
– сказал он.
– Вы делаете ошибку. Только она и знала вас в самые худшие минуты. Для нее все это сложнее, чем для кого бы то ни было.
Ферз закрыл лицо руками.
Адриан ждал ответа, бледный от волнения; но, когда Ферз отнял руки от лица, Адриан не смог вынести его взгляда и отвел глаза.
– Одиночество!
– сказал Ферз.
– Попробуйте свихнуться, Черрел, тогда вы будете знать, что такое полное одиночество до конца ваших дней.
Адриан положил руку ему на плечо.
– Послушайте, дружище, в моей берлоге есть свободная комната, переезжайте ко мне, пока все не наладится.
Внезапно лицо Ферза исказилось; он бросил острый, недоверчивый взгляд на Адриана, но тут же успокоился, в глазах его мелькнуло выражение благодарности, ее сменила горечь, наконец он опять смягчился.
– Вы всегда были порядочным человеком, Черрел; но нет, спасибо... не могу. Я должен остаться здесь. И у зверя есть нора, - моя нора здесь.
Адриан вздохнул.
– Что ж, хорошо; тогда подождем ее. Вы уже видели детей?
– Нет. Они меня помнят?
– Не думаю.
– Они знают, что я жив?
– Да. Они знают, что вы больны и в отъезде.
– А про это?..
– Ферз коснулся своего лба.
– Нет. Давайте поднимемся к ним?
Ферз покачал головой, и в этот миг Адриан увидел в окно, что идет Диана. Он спокойно направился к двери. Что делать, что ей сказать? Он уже взялся за ручку, но Ферз оттолкнул его и прошел в холл. Диана отперла дверь своим ключом. Адриан увидел, как мертвенно побледнело ее лицо под маленькой шляпкой. Она прислонилась к стене.
– Не волнуйтесь, Диана, - поспешил сказать Адриан и распахнул дверь в столовую.
Она оторвалась от стены и прошла мимо них в столовую; Ферз шагнул за ней.
– Если я вам понадоблюсь, я буду здесь, - сказал Адриан и закрыл за ними дверь.
Муж и жена стояли друг против друга, тяжело дыша, словно пробежали сто ярдов, а не прошли всего три.
– Диана!
– сказал Ферз.
– Диана!
Казалось, она лишилась дара речи, и он повысил голос:
– Я совсем здоров. Ты мне не веришь? Она опустила голову и продолжала молчать.
– Неужели у тебя не найдется для меня ни слова?
– Это... это от неожиданности,
– Я вернулся совершенно здоровым. Я здоров уже три месяца.
– Я рада... так рада.
– Боже мой! Ты все такая же красивая.
Он вдруг схватил ее, крепко прижал к себе и стал жадно целовать. Когда он ее отпустил, она упала на стул, задыхаясь и глядя на него с таким ужасом, что он закрыл лицо руками.
– Рональд... я не могу... не могу, чтобы все было, как раньше. Не могу... не могу!
Он бросился перед ней на колени.
– Я не хотел тебя пугать. Прости меня!
В полном изнеможении оба встали и отошли друг от друга.
– Нам надо поговорить спокойно, - сказал Ферз.
– Да.
– Ты не хочешь, чтобы я жил здесь?
– Это твой дом. Поступай так, как тебе будет лучше.
У него опять вырвалось нечто похожее на смех.
– Для меня будет лучше, если и ты и все остальные станете относиться ко мне так, будто со мной ничего не случилось.
Диана молчала. Она молчала так долго, что у него снова вырвался тот же странный смешок.
– Не надо!
– сказала она.
– Я постараюсь. Но я должна... у меня должна быть... своя комната.
Ферз поклонился. Внезапно он метнул на нее подозрительный взгляд.
– Ты любишь Черрела?
– Нет.
– Кого-нибудь другого?
– Нет.
– Значит, боишься?
– Да.
– Понимаю. Естественно. Что ж, не нам, богом обиженным, ставить условия. Бери, что дают. Пошли, пожалуйста, туда телеграмму, чтобы они прислали мои вещи. Тогда они не смогут поднять шум. Я ведь ушел оттуда, не простившись. Наверно, мы и должны им еще что-нибудь.