Последняя игра
Шрифт:
– Ты насчет Санька, что ли?
– Какого Санька?
– Не придуривайся. Санька. Парня, которого вы пушером хотите сделать.
– Ты меня, брат, перепутал, – сказал Тигран с легкой улыбкой. – Я никакого Санька не знаю. И никаких пушеров. Я по другой части. А вот, кстати, и дружбан мой.
За столик присел еще один паренек, возраста Тиграна, в отличие от него, с чисто русской внешностью.
– Данила, – представился он Боссу.
– Очень приятно. Так вы с чем, пацаны, пожаловали? Я вообще-то занят сейчас.
– Занят? Серьезно занят?
– Серьезно.
– За правду все борешься?
Босс запнулся. Этот вопрос показывал, что Тигран знает
Пока Босс думал, что ему ответить на этот наглый вопрос слишком много знающих мальцов, ситуация изменилась. Он увидел, как Санек, пробирающийся к нему сквозь толпу с двумя стаканами сока, был остановлен неприметным мужичком в темном костюмчике. Добродушная обалделость, в которой Санек находился весь вечер, мгновенно слетела с его лица, он стал испуганно озираться, пытаясь сквозь стену дергающихся тел разглядеть Босса. Но Боря уже видел его, видел он и еще двоих, выделяющихся в танцующей массе, стоящих неподвижно и наблюдающих за диалогом Санька и дядьки в костюме.
– Погодите, ребята. Сейчас я один вопрос тут решу и вернусь… Продолжим разговор.
– Помочь? – спросил Тигран.
Босс, несмотря на серьезность ситуации, нашел время для того, чтобы удивленно окинуть взглядом худенькую фигуру подростка.
– Нет, спасибо. Обойдусь.
– Ну-ну. А то смотри…
– Не надо. Я скоро.
Босс встал и подошел, проталкиваясь между потными горячими телами, к Саньку.
– В чем проблема? – спросил он у дядьки и, еще произнося эти слова, понял, что «проблема» нешуточная. Покруче, во всяком случае, чем недавняя стычка с полупьяными урелами в подворотне Васильевского. Хотя и те были смертельно опасны, но этот – настоящий. В глазах – могила… Страшные глаза были у дядьки. Босс еще удивился, что такой монстр сам разговаривает с Саньком. Не по рангу вроде бы. Могли бы и пацанов прислать… Видно, всерьез их Санек обидел…
– Ты кто? – спросил дядька так же, как только что Босс спрашивал у Тиграна. Только у дядьки получилось значительней.
– Я его друг.
– Ну так иди, друг, посиди пока. А он, – дядька положил руку на плечо Санька, – к тебе присоединится попозже. Нам поговорить надо. Понял?
– Не понял, – ответил Босс.
– Ну, как знаешь. Как знаешь…
Боря чудом, а скорее, конечно, никаким не чудом, а благодаря долгим месяцам тренировок внимания и концентрации, сумел понять и правильно оценить взгляд Санька, направленный ему за спину. Очень трудно было оторваться от пустых гипнотических глаз страшного типа, но Босс смог это сделать и покосился на Санька. Его глаза сказали Боссу все, что было сейчас нужно.
Босс резко шагнул в сторону, стараясь, как обычно, чтобы его движение не выглядело ни угрожающим, ни защитным. Просто, мол, шагнул. Захотелось, мол. И шило, которым ударил его сзади один из подошедших, протиснувшихся в давке вплотную к спине Босса парней, прошло сквозь его тело, пробив только джинсовую куртку и кожу на боку.
Боря упал на колени, правильно сориентировавшись в создавшемся положении, и согнутый крючком палец этого типа не попал ему в горло, рука прошла над головой. Краем глаза заметив, что Санек кинулся продираться сквозь толпу к своему столику, он изо всей силы врезал дядьке кулаком по яйцам, перекатился на спине, получив попутно удар в грудь каблуком от какой-то протанцевавшей прямо по нему девахи, извернулся ужом и
Вокруг него образовалось пустое пространство, музыка продолжала реветь и бухать, но танцующие, не меняя выражения своих отрешенных лиц, раздались в стороны и по-прежнему дергались, поводили руками, ритмично поднимали и ставили ноги, только посматривая в сторону Босса. Он приложил руку к разорванной на боку куртке и почувствовал, что по руке течет что-то теплое.
«Кровь. Вот, сука…» – успел подумать Босс до того, как ему пришлось кинуться в сторону от прыгающего к нему через чужие коленки и ботинки секьюрити в сером пиджаке. От этих придурков тоже хорошего ждать не приходилось. Босс бросился к выходу, крутя головой в поисках Санька, но не увидел его ни за столом, ни в толпе танцующих.
Секьюрити пыхтел сзади, и Босс понимал, что еще три шага – и здоровенный «бычара» его достанет. Впереди возник еще один, словно родной брат того, что рвался сзади. Босс, не останавливаясь, влепил ему пальцами в глаза, уклоняясь от его хватающей руки, нырнул под нее, ударил парня по печени и проскользнул дальше, к выходу.
Временно ослепший от шока и боли пиджачный охранник упал прямо на руки первому, догонявшему Босса, и они оба неловко рухнули на пол.
Клуб «Партер» не был респектабельным заведением. Он и приличным-то мог считаться с большой натяжкой, и только среди тех, для кого двадцать долларов – это очень крупная сумма. Короче говоря, помоечный был клубик. Будь он более солидным, не вырваться бы Боссу из зала. Из престижных, хорошо охраняемых ночных мест отдыха после скандала можно уйти, только если имеешь в руках оружие. Поэтому там и металлоискатели на входах, и секьюрити поздоровее да порасторопнее, и навыки у них профессиональные.
Перед Боссом выросли еще двое, один парень – совсем лох, при гардеробе сидел, номерки собирал, второй – какой-то узбек пришлый, которого наняли за гроши «прислугой за все». Он пахал здесь и за дворника, и за уборщицу, и за сантехника…
Боссу надоела эта беготня, в душе он уже знал, что победил, что хотя бы первый этап схватки он выиграл. Дальше надо будет разбираться, куда же делся Санек, но это еще впереди.
Он быстро и аккуратно взял гардеробщика за длинные волосы, развернул на сто восемьдесят градусов и приставил ему к горлу тонкий стакан, схваченный с ближайшего столика.
– Пусти! – крикнул он узбеку. – Убью на хуй дружка твоего!
Узбек послушно посторонился. Босс протащил несчастного, потерявшего всякую способность сопротивляться гардеробщика мимо его основного места работы, выскочил на улицу и, хорошенько дав гардеробщику по шее, отчего тот рухнул как подкошенный на асфальт, бросился бежать к выходу со двора.
Занюханный «Партер» даже не имел вывески на улице Гороховой, прятался среди проходных дворов в лабиринтах питерских трущоб.
Глава двадцать вторая
Когда Андрей подъехал к дому Когана, было еще темно, и он не сразу увидел ментовский «газик», стоявший у подъезда с погашенными фарами. Начав тормозить, Андрей понял, что опоздал. Из подъезда выходили двое санитаров в белых халатах, словно призраки, двигавшиеся на фоне черной стены, они несли носилки, накрытые простыней. За милицейской машиной стояла «скорая», толпились какие-то люди в штатском.
Конечно, этот, под простыней, мог и не быть Михаилом Коганом, доверенным лицом Андрея, но интуиция еще не подводила Крепкого, особенно в экстремальных ситуациях. Он нажал на газ и пронесся мимо носилок, мимо «скорой», в сторону которой едва успели отскочить двое в штатском.