Последняя охота
Шрифт:
Подействовало. Твердое дамочкино сердце дрогнуло от придушенного отчаянного вопля:
– Не звоните! Они меня убьют!
Разговор по душам расставил все на свои места. Анри мелодраматично, с эффектными жестами, которым позавидовал бы любой герой-любовник, объяснил, что всего-навсего хотел усовестить Аникеева не отбивать девушку у его брата, безнадежно влюбленного в коварную Инну.
– Она, должно быть, также пала жертвой чар вашего брата! – надрывался Анри, жалея, что сейчас находится не перед кинокамерой. Ему бы точно дали «Оскара». – Девушки, они такие… наивные!
Беловицкая с живейшим участием следила за его речью, оживленной мимикой, отражая свое сочувствие и ему, и его брату, и Инне, и вообще всем людям, замешанным в этой некрасивой истории. Вскоре она даже прослезилась. Со слезами на глазах Беловицкая попросила Анри не уезжать из города. Анри, конечно же, согласился, целуя царственно подставленную ручку. На том и расстались.
Выйдя из палаты, Анри снял берет и вытер слезы. И прислонился к закрытой двери тринадцатой палаты, словно устал. На самом деле он слушал. И правильно делал.
Оставшись в палате, Беловицкая прекратила неуместное дамское хныканье, тут же позвонила своему шоферу и деловито приказала следить за Анри, подробно описав его.
Анри внимательно осмотрел типа, стоявшего возле шикарного «Ламбарджини». Тип делал вид, что его совершенно не интересует парень в черном берете. Но вскоре он стал буквально хвостом Анри. Анри в магазин – и тип в магазин, Анри в кафе – и тип тут же проголодается. Решив, что хватит играть в кошки-мышки, Анри юркнул в скандально известный секс-шоп. Как он и ожидал, шпион слегка замешкался, прежде чем войти. Анри этим воспользовался и ушел через черный ход, договорившись с миловидным продавцом. Вскоре неизвестного типа из «Ламбарджини» уже не было видно. Анри немного расслабился и поехал домой. К Олегу. Советоваться.
Все-таки, как ни крути, он оказался замешан в убийстве. Неизвестная Вера Кузьмичева, кстати, чем-то смутно знакомая Анри, додумалась убить доктора именно в тот момент, когда Анри был в клинике! И поди докажи, что ты тут ни при чем! Не покушение, так шантаж припишут! Все одно – садиться придется.
Но Олег не помог даже советом, хотя дело напрямую касалось его лично. Теперь придется самому выпутываться.
«Начну с Коленьки, – думал Анри. – А там видно будет».
В почти что радужном настроении он катил к Арбату. А над головой его рассеивались тучи отгремевшей грозы.
Олег, оставшись после ухода брата один, сразу же взял радиотелефон и со второй попытки набрал номер, к которому пальцы еще не успели привыкнуть.
– Алло? Это ты? Это я. Как ты? Я в норме. Да. Встретимся? Да. Я тоже думаю, что все очень удачно складывается. Нет, Инну я не видел. Звонил, но сотовый не отвечает, домашний тоже. Она одна живет, какие родители могут подойти к телефону? Не знаю, где она. Пропала, да. Сторож? Да все улажено, не волнуйся. Я ему бутылку купил, и дело в шляпе. Ладно, встретимся и поговорим. Ой, извини, в дверь звонят… Да, пока, целую, кошечка моя.
Олег пошел открывать дверь отцу, втайне радуясь предстоящему свиданию.
Стихия успокоилась быстро, однако раскидала все свои «игрушки» вроде урн, листов жести, деревьев по всему шоссе. Ураган, как большой ребенок, отправился гулять по Московской области, а мы были вынуждены объезжать все завалы, им созданные.
Однако дерево, если это двадцатилетний тополь, так просто не объедешь. Я прикидывала, как лучше обогнуть неожиданно возникшее на дороге препятствие, как вдруг позвонила Беловицкая и осведомилась, где я нахожусь. Я ответила, решив пока не создавать себе лишних хлопот, а плыть по течению.
– Машенька, без разговоров, приезжайте ко мне! Срочно! Родион у меня!
– Что случилось? – прокричала я. Было плохо слышно, видимо, атмосферные возмущения мешали нормальной связи.
– …и я дома! – Беловицкая повесила трубку.
«Юлия дома»? Или «я дома»? – не поняла я.
И нажала на газ. Шоссе было мокрым и скользким. Вскоре, как и следовало ожидать, возникла пробка. Пост ГИБДД на одной из развилок отправлял все идущие по направлению к МКАД машины налево – понятно, дальше по дороге виднелся силуэт перевернутого трейлера.
– Хорошо же его покорежило! – восхищенно присвистнул Вадим, рассматривая картину событий, пока я ждала, когда «Нексия» впереди объедет наконец уныло плетущийся «Дэу» и даст мне дорогу.
Однако «Дэу», похоже, никуда не торопился и спокойненько стоял себе на повороте, заграждая путь другим машинам. Возмущенные вопли клаксонов и водителей он игнорировал.
– Что случилось? – спросила я у женщины-водителя низенькой юркой «Субару», которая примостилась рядом со мной. – Вам там виднее.
– Авария, – ответила она, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть происходящее возле «Дэу». – Ведро на лобовое стекло швырнуло.
– Ведро?! – поразилась я. – Ничего себе.
Стояние в пробке, блуждание по проселочным дорогам, невероятно размокшим от дождя, заняло у нас около часа и в конце концов привело к тому, что где-то между одним поселком и лесным массивом в капоте обычно безотказно работающего «Форда» что-то задымилось и мотор перестал работать. Вадим немедленно залез внутрь капота, но что тут мог сделать парень, судя по его биографии, хорошо разбирающийся только во внутренностях кошек и коров? Линия автосервиса была прочно занята. Я оставила попытки дозвониться туда и теперь уныло размышляла, что со мной сделает Родион, когда узнает о машине. Вот так иногда накрываются самые удачные дела. Казалось бы, вот она, Юля, рядом, в двух шагах. Ан нет, судьба все перекраивает по-своему.
По опыту зная, что с ней лучше не спорить, я решила рационально заполнить паузу ожидания. Например, позвонить Родиону и узнать, что случилось в доме Беловицкой. Но Родион, как это ни странно, находился вне зоны доступа. Вскоре мне снова позвонила Беловицкая и долго, охая и ахая, выясняла наши точные координаты. В этот раз связь была значительно лучше.
– Где вы?
– Что у вас случилось?
Раздалось шипение, заглушившее ответ. Если он был.
– Где вы?
Я решила ответить, чтобы не повторять одно и то же, как попугай.