Последняя осень для № 3
Шрифт:
Кашавин задумчиво посмотрел на понтифика. Что происходит? Это действительно Папа Римский или игра воображения?
– Я не понимаю Вас, – сказал Олег, – Вы так странно говорите, словно вы не католический священник.
– А кто же? – отозвался понтифик, – Я – иезуит.
– Тем не менее, я не понимаю вас.
– Придет время, возможно вспомните, поймете.
– Время? – переспросил Олег, – Время...... У нас его нет.
– Как знать, – улыбнулся понтифик, – Каждому – своё время. Всему – своё время. Другое время. Вариантов всегда может быть множество. И только вам выбирать, каким там быть, какую
– О чем Вы говорите?
– О жизни, сын мой. О многовариантности жизни.......
Тихо скрипнула дверь и в проеме неслышно возник второй личный секретарь, всем своим видом недвусмысленно указывающий Кашавину, что аудиенция должна быть немедленно закончена.
Папа тоже обратил внимание на своего начинающего нервничать секретаря.
– Что ж, сын мой, боюсь, нам с Вами пора проститься. Время – единственная физическая величина на которую пока не в силах никто повлиять, – вставая, улыбнулся собственной шутке понтифик.
Олег, который сейчас стал еще более растерян, чем до беседы, успел напоследок спросить:
– Для чего все-таки была созвана эта пресс-конференция?
Понтифик на секунду задумался.
– Наверно для того, чтобы известить человечество о предстоящей катастрофе. Главным образом, истинно верующих.
– Католиков?
– Не только. Всех, верующих в Бога.
– Но......., Вы же вроде как должны отрицать других Богов?
– Почему это? Как люди могут отрицать других Богов, если своего ни разу в глаза не видели? Вера – многогранна, Бог – един. Для всех! И Апокалипсис коснётся всех, и христиан, и мусульман, и иудеев, и буддистов, и атеистов. Все мы – Божьи дети...... Я искренне верую, что жизнь не может вот так бесславно прекратиться. Ведь тогда в ней просто нет никакого смысла. И даже если смысл есть, и мы просто не в силах понять промысел Господа, я все же надеюсь на Его милосердие. Разве будущее может быть определено? Вы, журналисты, наверно Вы лучше меня, правильнее сможете сообщить людям о неизбежном.
Понтифик снова помолчал, потом, улыбаясь, добавил:
– В общем-то, для этого....... Или для того, чтобы была возможность просто побеседовать с Вами.
Он молча повернулся и направился в соседнюю комнату. В дверях обернулся, еще раз улыбнулся и закрыл дверь.
Олег не успел опомниться, как его уже настойчиво сопровождали к выходу.
Зависший в своих мыслях Олег на автомате покинул Ватикан через площадь Святого Петра. Мысли были спутаны.
В районе пьяцца Навона Олег наконец осознал, что уже некоторое время движется пешком почти строго по прямой, никуда не сворачивая, не имея при этом ни какой цели. Задумавшись, он просто шел так, как несли его ноги.
Так не годится. Ему же надо быстренько добраться до отеля, оценить отснятый материал, собрать вещи наконец, и с оператором отправиться в аэропорт. До рейса осталось не так уж много времени.
Дешевый отель, оплаченный телекомпанией находился чуть ли не на окраине города, хотя и в довольно респектабельном районе. Добираться до него из центра было долго. Сначала на метро, а потом еще на местном аналоге электрички целых две остановки.
В общем, только дорога может занять массу времени. Так что, традиционное разглядывание Римских достопримечательностей отменяется.
Хотя, по сути, он находится сейчас рядом с Пантеоном и знаменитым фонтаном Треви, но именно сейчас эти факты Олега мало волновали.
Он быстро сообразил, что здесь проходит красная ветка Римского метро, и ближайшая станция – Барберини-Фонтана ди Треви........
***
Олег торопливо спустился в метро. Он не любил метро, но терпел и принимал, как приемлемый способ передвижения.
Римское метро не любил особенно. Серая, грязная, нелепая, незамысловатая подземка никогда не вызывала у него особого энтузиазма. В таком интерьере хорошо триллеры снимать или фильмы ужасов. Дополнительного антуража даже не понадобится. Ничего общего с московской роскошью и масштабами. Не глубокое и скучное, а в качестве сомнительных украшений – кривоватое и аляпистое графити, творение местных неформалов.
Кашавину, можно сказать, повезло. Почти сразу подошел поезд.
Но и уже наступил "час пик". Платформа была переполнена людьми.
Олег проворно метнулся к вагону, но его опередили. Вагон быстро наполнился, хотя по московским меркам там было еще достаточно свободного места.
Олег уже было перенес одну ногу в вагон, пытаясь потеснить почтенную, крупногабаритную итальянскую матрону.
Не тут-то было. Итальянка гордо выставила грудь вперед, замахала активно руками, при этом эмоционально и быстро ругаясь. И даже без знания итальянского легко можно было понять, что она думает о наглых, бесцеремонных, невоспитанных туристах в целом, и об Олеге в частности.
Олег обреченно отступил обратно на платформу. Двери захлопнулись, поезд умчался.
Олег знал, что следующий поезд придет не так быстро, как в Москве, что было крайне неудобно.
Но вдруг он поднял глаза, взглянул на направление и понял, что стоит не на той платформе. Ему надо в обратном направлении.
Вот чёрт! Спасибо крикливой итальянской даме, уберегла его от ошибки. Кто знает, куда бы он укатил?
Но придется снова подниматься наверх, на площадь, переходить снаружи улицу, чтобы снова заплатить и спуститься в метро с другой стороны.
Это обстоятельство сильно бесило. Жалко было в пустую потраченные полтора евро, потерянное время.
Но пересечь расположенные по середине станции рельсы можно только двумя путями: поверху, переходя автодорогу по улице или спрыгнув вниз, на рельсы, рискуя угодить под поезд.
Второй вариант, конечно, не был реальным и во внимание не принимался.
Олег пошел наверх.
Уже выйдя на улицу, Олег вдруг почувствовал под ногами слабые толчки, похожие на легкое землетрясение.
Это было крайне странно, и Олег даже на секунду остановился, слегка растерявшись.
Именно в эту секунду, рядом с его ботинками асфальт гулко треснул, и кривая линия разлома побежала через улицу.
Олег заметил, что вся улица замерла в напряженном ожидании, затихла. Машины и люди остановились. Несколько голосов одновременно взвизгнули в звенящей тишине на пару секунд остановившейся замершей жизни.
Извивающаяся, как змея трещина расширилась до размера ступни, доскользила до середины проезжей части и резко остановилась, осыпаясь кусками асфальта.
Тишина ожидания продолжала звенеть еще несколько мгновений, но.... Больше ничего не происходило.