Последняя принцесса
Шрифт:
— Ты что, не слышала? Молчи и шагай.
Луна осветила его острые скулы и темные провалы глаз.
Мы миновали лагеря и пошли по темным полям к кирпичному строению без окон.
— Куда ты меня ведешь? — спросила я сквозь зубы.
Он дернул меня за руку, чтобы я остановилась, и начал развязывать веревку на запястьях.
— Ты ведешь меня не в лагеря? — спросила я, растерявшись.
Он достал из-за пазухи второй пистолет и вложил мне в ладонь.
— Стрелять умеешь?
— Да.
— Тут
Я машинально кивнула и обхватила пальцами рукоять, потом, морщась от боли, примерилась, положив палец на курок.
— Я веду тебя в безопасное место, но нам придется пройти через лес. Нужно вести себя тихо и осторожно. Если выяснится, что я тебе помогал, нас обоих убьют.
Подняв голову, я посмотрела ему в глаза. Хотелось доверять Уэсли, но что, если это искусная ловушка?
— Зачем ты мне помогаешь?
Он посмотрел на оставшиеся позади лагеря смерти:
— Ты здесь не единственный человек, которому есть что скрывать, Элиза.
18
Звук моего настоящего имени заставил меня застыть на месте. Над головой заухала сова, застывшая на ветке, как изваяние. Все происходило как-то замедленно.
— Ты знаешь, кто я, — сказала я, но голоса моего было почти не слышно.
Ночной воздух холодил кожу. Было так темно, что я с трудом различала Уэсли прямо перед собой.
— Да.
— Кто-нибудь еще знает?
— Насколько мне известно, нет.
Я отшатнулась.
— Как? Когда? — Я покачала головой, прежде чем задать вопрос, который мучил меня уже несколько недель. — Почему той ночью во дворце ты дал мне бежать?
Он кивнул, словно ожидал услышать нечто подобное.
— Я посмотрел тебе в глаза и… просто не смог поступить иначе. — Он помолчал, подбирая слова. — Пожалуйста, доверься мне.
Я подумала о тех моментах, когда мы оставались вдвоем, с оружием, и он не причинил мне зла. Если бы он хотел меня убить, то уже сделал бы это. Наконец я кивнула.
— Куда мы идем? — спросила я, все еще плохо соображая от изумления, когда мы зашагали обратно к центру лагеря.
— Увидишь, — мрачно ответил он.
Внутри шлакобетонного строения без окон, за толстыми прутьями, бились в стойлах боевые кони Корнелиуса Холлистера. Они были по меньшей мере на голову выше обычных лошадей, и их налитые кровью глаза горели яростью. Подкованные копыта рыли землю. Они ударялись головами о заграждения так сильно, что у некоторых сквозь разодранную шкуру виднелись кости.
Уэсли оседлал черно-пегую кобылу, пока я караулила в тени дверного прохода. Седло и уздечка висели на крюках, вбитых в стену, — толстые, в железных бляхах, больше походившие на
Я увидела, как Уэсли вкладывает шипастые удила между челюстей кобылы, и подавила крик протеста.
— Что ты делаешь? — громко зашептала я. — Ей же больно!
— Знаю, — печально кивнул он. — Но на обычные удила они не реагируют.
Он вывел огромную лошадь из стойла во двор и подсадил меня в седло.
— Ее зовут Калигула, она одна из самых резвых.
Он вскочил в седло впереди меня, и Калигула рванула с места галопом через поля. Я крепко обхватила его за талию.
Когда мы скрылись в лесу, Калигула пошла рысцой, легко переступая через корни и упавшие стволы деревьев. Звуки ночного леса наполнили окружившую нас тишину. Стайка летучих мышей с писком пронеслась мимо маленьким темным вихрем.
Казалось, прошло около часа, когда Калигула неспешно затрусила по краю отливающего серебром озера. Уэсли озадаченно нахмурился.
— Странно, — пробормотал он, — этой воды я раньше не видел.
— Похоже на озеро, в котором мы купались в Шотландии, — сказала я, думая об озере, где с Мэри и Полли провела столько беззаботных летних дней.
Мы устраивали пикники, играли в разные игры, учились нырять с ветви, нависавшей высоко над водой. Джейми считал наши прыжки, закутавшись в одеяло: он мерз даже летом.
— Давай остановимся здесь, — сказал Уэсли. — В любом случае нам нужна вода.
Он спешился и привязал Калигулу к дереву.
— И надо охладить водой твой ожог, — добавил он, спускаясь по тропке.
Прежде чем я успела сообразить и оглядеться, по воде прошла рябь — и исчезла. Рыба? Я уже несколько лет не видела живых рыб. Я могла бы загарпунить ее и поджарить на костре: Джордж, отец Полли, научил меня ловить на гарпун лосося, когда я была маленькой. Я последовала за Уэсли к озеру, ожидая, что рябь появится снова. Подойдя ближе, увидела, что вода странного серебристого оттенка отражает свет, словно сияя изнутри.
Уэсли встал на колени и сложил руки, чтобы набрать воды. Я вдруг сообразила, почему вода светится.
На долю секунды задумалась, не остановить ли Уэсли: одного глотка могло бы хватить, чтобы отравить его, а я все еще не знала, доверяю ли ему и куда он меня ведет.
— Подожди… стой! — закричала я в последний момент. — Это ртуть! Она убьет тебя. Тут даже дышать не стоит.
Уэсли отпрянул, глаза его расширились при виде серебристой отравы. У края воды я увидела то, что не замечала раньше: изуродованные тела водных обитателей, плавающие на отмели. Рыбы с плавниками на месте глаз, лягушки без ног, угри с головами с обоих концов.