Последняя субтеррина
Шрифт:
Их боевая машина была предназначена прежде всего для уничтожения уцелевших подземных командных пунктов, баз подводных и подземных лодок, располагавшихся как правило тоже под землей или в прибрежных скалах, а также разнообразных арсеналов и хранилищ стратегических запасов продуктов, техники, топлива и сырья.
Из Мурманска К-251 шла морем. Так быстрее. Но к моменту, когда подземники прибыли в Европу большинство из этих объектов было разграблено местными жителями. Были и такие, которых в базе данных в бортовом компьютере просто не оказалось. Но и их постигла таже участь. Еще не одно десятилетие подземники обнаружив с помощью эхолотов техногенные подземелья, вместо драгоценных трофеев находили в бункерах, соединенных сетью переходов лишь остатки прежней роскоши. Но один раз все было иначе. В
Вопреки ожиданиям и к радости подземников в «хранилище Судного дня» оказались не только тысячи тонн всевозможных семян, саженцев и спор, но и вполне приличный запас «долгоиграющих» продуктов, которые могли хранится (и хранились ведь!) в этих ледниках не один десяток лет. Только вот замысел устроителей этого грандиозного сооружения так и не осуществился. То есть почти не осуществился. Судный день наступил, а того, кто был бы способен позаботиться о восстановлении утраченных видов и сортов, в живых не оказалось. А если кто из яйцеголовых и выжил, избежал рабства и не сошел с ума, все равно у них не было возможности даже добраться до хранилища, не говоря уже о том, чтобы сеять по миру «доброе и вечное». Все это богатство скорее всего пойдет на прокорм местным дикарям, если конечно к тому времени, когда земля здесь окончательно очистится от испражнений «грязной бомбы» кто-то вспомнит о залежах семян в безымянной скале. Как в том анекдоте, они взяли сколько могли.
Отто не испытывал по этому поводу никакого угрызения совести. Не они, так другие. По крайней мере они-то хоть частично выполняют задуманное создателями хранилища — меняют семена на продукты по всей территории Голландии. Сами тоже что-то пробуют сажать и выращивать на своей временной базе.
Было бы неплохо устроить свою базу прямо здесь, на Шпицбергене и потихоньку перевозить все эти сокровища на большую землю, но во-первых уже упомянутая радиация лишила их этой возможности, а во-вторых нужно было в первую очередь уничтожить «Черного крота». Иначе сажать семена и собирать урожай в России было бы просто некому.
Капитан отрезал кончик сигары, сделанной из великолепного голландского табака, сохранившегося еще из довоенных запасов, и подойдя к одному из костров, прикурил от тлеющей головешки. Вот он — один из редчайших случаев, когда можно вот так посидеть у костра, подумать, покурить, впервые за последние несколько месяцев. Да и то невеселые мысли одолевают, мать их. Не расслабишься.
Отто в душе надеялся, что уцелевшие там, на большой земле, давно ушли прочь из окрестностей больших городов и от бывших военных баз и гарнизонов, и теперь «подарки» «Черного крота» никому больше не причиняют вреда. Но и исключать обратного было нельзя. Ведь осталась же под Мурманском община, с которой они держали связь до четырнадцатого года. И только то, что Мурманчане не вышли на связь задолго до очередного пуска баллистической ракеты с «Черного крота» заставляло надеятся на лучшее. Быть может просто рация исчерпала свой ресурс, или еще что? — капитан посмотрел на ребят, что-то живо обсуждающих возле костра на полевом камбузе и улыбнулся. Скорее бы уже разделаться с этим «Черным кротом» и вернуться на родину, выйти там на заслуженную пенсию и учить вот таких охламонов военному делу, да и просто уму-разуму.
— А как будет по-русски картошка?
— Kartoshka.
— Ха-ха-ха!
— А субтеррина?
— Podzemnaya lodka.
— Ух. Язык сломаешь. А Иесус?
— Iesus и будет.
— Да! Бог, он для всех един. — Рууд перекрестился.
— Не скажи. У
— Ты че…
Рууд еще раз, но уже левой рукой сделал знак (молчи мол) и вдруг резким движением метнул камень в одно из ближайших деревьев.
Глухой звук, и вот из листвы на землю вывалилась невиданная ранее Гошей, не очень крупная лесная птица.
— Зачем ты ее убил, красивая ведь? — Григорий наклонился над тушкой и взял ее в руки. — Да и мяса мы у охотников вон сколько выменяли. Дикарь ты, дикарь и есть.
Рууд только развел руками. Ему и в голову не могло прийти, что всякими птичками там и рыбками можно просто любоваться, особенно когда в винтовке осталось три патрона, а в животе ничего не было со вчерашнего утра. Ну а если у тебя еды в данный момент вдоволь, это не значит, что через неделю ее тоже будет завались. Любое мясо можно подкоптить как следует, засушить, засолить и еще тысячу и одним способом заготовить на черный день. А таких дней у него, у наемника было триста шестьдесят пять в году.
Да! Многому же еще предстоит Рууду удивиться, общаясь с этими необычными людьми. И если еще пару дней назад он размышлял, ка бы выбрать момент и сбежать от этих «демонов», то теперь мальчик решил, что уходить ему отсюда пока не стоит. По крайней мере пока он не узнает кое чего.
Глава 25. ИЗ ОГНЯ ДА В ВОДУ
Картинки так внезапно поднявшиеся из глубины прожитых лет, словно пузырьки воздуха со дна бокала игристого вина из запасов Мейно Гусберта (вот еще один призрак из прошлого), как эти самые пузырьки ударяют в нос, ударили в и без того истерзанную душу «Белого Ворона». Вспомнил он, конечно, далеко не все, но и этого хватило бы, чтобы свалить с ног быка-трехлетку, будь он способен что-то вспоминать и переживать. Может быть Ворону было бы даже легче, вспомни он все. Но то, куда делась К-251, что стало с «Черным кротом» и как он сам оказался в Дедемсварте, для него по-прежнему оставалось загадкой.
— Эй, Ворон, долго еще ворон считать будешь, — резкий окрик и последовавший за ним взрыв хохота вывел его из задумчивого состояния. Окрика, конечно, Ворон слышать не мог, зато земля, содрогающаяся под копытами вновь прибывшего и Бруно, трясущийся словно в припадке, объяснили ему многое.
Да, наемники — они такие. Им только дай повод поржать. Особенно такие, как Мао. Не понятно, как этот острослов до все еще не заработал пулю в лоб за свои едкие шуточки. Ворону-то было все равно. Он людей оценивал не по словам, а по делам. А в делах мирских Мао не было равных.
Вряд ли найдется еще кто-нибудь на истерзанной земле голландской, кто может так же хорошо, как Мао сидеть в седле, стрелять из лука, метать нож и аркан. Ну а в рукопашном бою и во владении холодным оружием Мао может дать сто очков вперед любому из ныне здравствующих наемников. Катана была словно продолжение его руки. Но и без нее Мао был способен молниеносным ударом лишить жизни зазевавшегося врага.
— Не успел еще от ворот отъехать, а уже по жинке скучаешь, Ворон? — Мао сощурил и без того узкие глаза.
В другой раз Ворон подыграл бы своему товарищу, ответив колкостью на колкость, но сейчас он ничего не сказав, легонько шлепнул Эзопа плеткой по крупу и присоединился к ожидающим его наемникам.
Помимо Мао здесь уже были: Бруно Валье и Ард Овергоор. Еще был должен подъехать Мехмет Аль-Раян по прозвищу «Носорог».
— Наверное, опять жены не отпускают нашего Носорога, — не унимался Мао. — А потом скажет, будто утренний намаз совершал.
Ворон усмехнулся. Насчет намаза Носорогу, точно никто не поверит. К вопросам веры он, басурман в седьмом колене, как ни странно, относился довольно прохладно, что, правда, не мешало ему согласно басурманской традиции иметь пятерых жен. Хотя сейчас и многие не басурмане так живут.