Последняя тайна храма
Шрифт:
– Идхол! – Голос раздался почти за дверью, но он колебался с ответом, хотя и догадывался, что обращаются к нему. – Ла, ла, истанее хинаак, я ом. Ана ра'их .
Бен-Рой услышал свист, словно от колес велосипеда, проносящегося по бетону, и дверь распахнулась. Перед ним на инвалидной коляске сидел молодой человек, на вид лет тридцати или чуть моложе, в джинсах и красной футболке «Манчестер юнайтед». Квартира, насколько мог разглядеть Бен-Рой, состояла из просторной, но практически пустой, если не считать цитаты из Корана в рамке на стене, комнаты и крохотной кухни.
– Ми-ин хинаак? – спросила у парня пожилая женщина; на порог она не выглядывала.
– Эзраэли , – ответил тот, не сводя глаз с Бен-Роя.
– Эзраэли! Шоо бидоо ?
– Ма-ба'риф, – сказал парень и обратился на иврите к Бен-Рою:– Что вам надо?
Инспектор показал служебное удостоверение.
– Иерусалимская полиция. Я ищу человека по имени Майди.
Парень прищурился.
– Это я.
– Майди аль-Суфи, двоюродный брат Хани Хани-Джамаля?
– Шоо бидоо? – снова послышался из глубины женский голос, на этот раз более взволнованный. Молодой человек раздраженно махнул рукой, чтобы она замолчала.
– Да, это я.
Бен-Рой посмотрел на коляску.
– И когда…
Глаза палестинца сверкнули.
– Два года назад. После того как мне в спину попала резиновая пуля. Израильская, естественно. Ну так что вам от меня надо?
Бен-Рой неловко замялся, отведя взгляд в сторону.
– Хочу задать пару вопросов.
– Не забывайте, что это палестинская территория и вы здесь не начальник, – нагловато сказал парень.
– Ну, тогда придется вызвать спецназ и за уши притащить тебя в Иерусалим. Ты этого хочешь? – Бен-Рой посмотрел в глаза палестинцу. – Я думал, что так будет удобнее для нас обоих. Поговорить в неформальной обстановке. Ты просто расскажешь все, что знаешь, а я не стану к тебе вязаться. Уйду, и ты обо мне больше не услышишь. Тебе решать.
Парень недоверчиво поглядел на полицейского, затем, пробормотав что-то вроде согласия, развернул коляску и покатил обратно в комнату. Зайдя внутрь квартиры, Бен-Рой с облегчением вздохнул.
– Шоо бидоо, Майди ? Шоо аам би-мил ? Рах йоочоодна?
Справа на диване сидела пожилая женщина в мандиле и тобе [66] с замысловатой вышивкой. Она нервно сжимала ладони на коленях и внимательно разглядывала незваного гостя. Майди подъехал к ней и, взяв ее за руку, заверил, что ему ничто не угрожает.
– У нее было немало проблем с израильтянами, – сказал он, обращаясь к Бен-Рою. – Впрочем, как и у всех нас.
Некоторое время арабы и израильтянин молчали, глядя друг на друга под непрерывное щебетание телевизора. Затем парень, скривившись, кивнул Бен-Рою на раскладушку возле двери, и тот сел. Сначала Арие смотрел на женщину, но, не выдержав ее пристального взора, перевел взгляд на стену, где висели несколько старых арабских документов в рамках. «Документы на собственность», – подумал Бен-Рой. Он уже видел такие в других палестинских домах – пожелтевшие от времени бумажки, напоминавшие бывшим владельцам о давно потерянном имуществе.
66
Традиционная палестинская женская одежда
– Это из-за Хани? – спросил молодой человек, вытащив из висевшего на коляске мешочка пачку «Мальборо» и достав зубами сигарету. – Из-за наркотиков?
Бен-Рой покачал головой.
– Из-за чего же тогда?
– Из-за поджога квартиры в Старом городе в 1990 году. Того, что ты на пару с приятелем учинил.
Парень удивленно фыркнул.
– Пятнадцать лет прошло! Я уже отсидел.
– Знаю.
– Ну и что тогда?
– Я хочу знать, зачем ты это сделал, – сказал Бен-Рой. – Зачем тебе понадобилось поджигать ту квартиру?
Молодой человек снова фыркнул и, прикурив, покатил на другой конец комнаты, чтобы взять пепельницу, стоявшую на телевизоре.
– Зря вы проделали такой путь, инспектор. Я все рассказал следователю в свое время.
– Ну расскажи еще раз мне.
– Да ничего особенного там не было. Дети… ясное дело, пошалить захотелось. Вот и все.
– Чтобы поджечь израильскую квартиру, не обязательно идти в самый центр Старого города.
Майди махнул рукой.
– Так было азартнее. Я не понимаю, чего вы хотите. Я все уже рассказывал.
– И все-таки почему ты выбрал именно эту квартиру, а не какую-нибудь другую?
Майди промолчал.
– Почему? – жестче повторил вопрос Бен-Рой.
– Да не знаю я! Чего вы привязались? Я понятия не имел, что это за квартира. Первая попавшаяся. Взяли и подожгли.
– Ты знаешь, что хозяйка квартиры была убита в тот самый день?
Парень пробормотал что-то неразборчивое.
– Что?
– Мы потом узнали. В участке. Тогда не знали.
Он уставился в экран телевизора, затем, словно осененный внезапной мыслью, резко повернул голову к Бен-Рою:
– Слушайте, если вы пытаетесь на меня повесить…
– Ничего я не хочу на тебя повесить.
– Да знаю я вас, хитрожопых…
– Ни в чем я тебя не обвиняю, успокойся! Женщину убили в Египте. Ты тут ни при чем.
Парень буркнул что-то и нервно затянулся, стряхнув затем пепел в пепельницу на коленях.
– А вот насчет поджога ты мне врешь, – добавил Бен-Рой после короткой паузы. – Я в этом уверен. Квартиру подожгли всего через два часа после убийства ее владелицы. Это что угодно, но не простое совпадение, Майди. Здесь есть умысел, я в этом уверен. Вот ты мне и скажешь, что это за умысел.
Старая женщина что-то пробормотала, Майди односложно ответил и посмотрел на полицейского.
– Я им говорил и вам скажу то же самое: кроме азарта, никакого умысла в деле не было. Насолить израильтянам захотелось. Все. Точка. Не верите – арестуйте меня и посадите за решетку!
Бен-Рой почувствовал, что разговор зашел в тупик. Он посмотрел в свои записи, на старушку, на потрепанные документы на стене. Было понятно, что парень врет: по его дерзким, наглым репликам, по нервным затяжкам сигарет. Можно было, конечно, запихнуть нахала в изолятор и допросить как следует, да только это ничего не даст. Ведь в свое время он говорил то же самое, что и сейчас, а доказательств его лжи у Бен-Роя не было. Получалось, что способов вытянуть на свет правду почти не осталось. Кроме…