Последыш. Книги I и II
Шрифт:
— Варвара — моя старшая сестра, — сказал он вслух, продолжая «урок хороших манер», — и до тех пор, пока она не выйдет замуж, она второй человек в семье, и вам обеим, Маша и Лена, надо принимать это в расчет, потому что семейная жизнь — это не только секс. Близость важная часть нашей жизни, но ею не исчерпывается. Есть еще дом, а в нашем случае, огромный замок, за порядком в котором надо следить. Слуги, поставщики, кухня, меню и прочее. Вотчина, наконец. Земли, заводы, финансы. Оборона и безопасность. Политика. И во всем этом мне будет нужна ваша помощь. Так что, кто что умеет, берет это на себя и учит других, а иногда и меня. Я ведь тоже дурень необразованный, — улыбнулся он, снимая напряжение.
— Вопросы? — спросил после короткой паузы.
— Хотелось бы услышать подробнее о сексе, —
— Поговорим и об этом, — согласился он, — но прежде еще пара пунктов повестки дня. Кто-нибудь хочет что-нибудь выпить, перекусить? Позвать стюарда?
Разумеется, дамы хотели. Они хотели вина, сладостей, чая и кофе, пирожных и шоколада, и много чего еще, так что к разговору вернулись только через полчаса. Но оно и к лучшему, полученная информация за время вынужденного перерыва кое-как утряслась и улеглась, и вторая часть разговора получилась уже гораздо менее напряженной.
— Продолжим? — спросил Ингвар, отхлебнув немного кофе.
— Излагай! — усмехнулась в ответ Варвара.
— Хорошо, — согласился Бармин. — Сейчас мы летим в Усть-Углу. Там нас ожидает еще одна женщина, которая войдет в нашу семью.
— Ольга? — спросила Елена.
— Да, — подтвердил Ингвар. — Княжна Кашина. После свадьбы она станет Хельгой фон Менгден графиней фон Нойвид, моей четвертой женой. Ты же, Лена, получишь титул герцогини Бирон. Таков размен, и ты это знаешь.
— Значит, — сказала задумчиво Мария, — договариваться придется еще с одной женщиной.
— Так и есть.
— Я думала это будет как-то проще…
— Твой отец в курсе, — пояснил Бармин.
— Мне от этого не легче.
— Согласен, но делать-то что?
— Да, нечего тут делать, — вмешалась вдруг Елена. — Не волнуйся, Инг, мы все найдем как-нибудь общий язык.
— Ну, вот и славно! — с облегчением вздохнул Бармин. — Но нам нужно обсудить еще два вопроса. Первый. Вы все православные христианки, а я, как вы знаете, язычник. Я не варвар и не религиозный фанатик, поэтому внутри семьи у нас будет осуществляться политика полной веротерпимости. Нужен священник, приглашайте. Домовая церковь в замке есть. Но демонстративного пренебрежения язычеством быть не должно. Я ясно излагаю свою мысль?
— Я перехожу в язычество, — объявила Мария.
— Я тоже, — поддержала ее Елена. — Но иногда хотелось бы сходить в церковь…
— Не в чем себе не отказывай! — улыбнулся Бармин.
— Тогда и я возвращаюсь к корням, — мечтательно улыбнулась Варвара.
— Что ж, рад, что вы отнеслись к этому вопросу с пониманием, — подытожил Ингвар. — Тогда, последний вопрос. Я хотел бы, чтобы вопросы, связанные с сексом, вы прежде обсудили между собой, и тогда уже все вместе мы попытаемся прийти к консенсусу. Не стану врать, я сам тоже не знаю, что и как нам делать в условиях полигамии. У меня даже чужого опыта перед глазами не было. Но я твердо намерен построить наши отношения так, чтобы ни у кого не было причины для обид. Если мы все постараемся, прежде всего, идти навстречу друг другу, пусть не сразу, но у нас должно получиться. Ну, а сил у меня хватит на всех, так что это не должно быть предметом для беспокойства.
— Можно вопрос? — неожиданно покраснев, спросила Мария. — Причем здесь твоя сестра?
— Это я тебе, Маша, чуть позже объясню, — усмехнулась Варвара. — Тет-а-тет, так сказать.
— Можешь нас оставить? — повернулась она к Ингвару.
— Разумеется! — Бармин встал из кресла и пошел во второй салон, пустующий по случаю отсутствия других пассажиров…
Домой, — если считать Усть-Углу своим домом, — прилетели глубокой ночью. Садились на аэродроме Вологды Маега, а оттуда в замок летели на геликоптере. Устали так, что ни на что уже, вроде бы, не было ни сил, ни желания, но так только казалось, и Бармин в этом вскоре убедился. Прибыв в замок, он поневоле притормозил в фойе паласа, чтобы наскоро объясниться со своими старыми знакомыми Ией Злобиной и полковником Кальф-Калифом и незнакомыми ему прежде мажордомом Рудневым и начальником охраны замка капитаном Алмазовым. Поздоровался, познакомился, выслушал краткие отчеты и задал несколько первоочередных вопросов. Слуги в это время увели его спутниц наверх показывать приготовленные для них покои. А когда сам Бармин добрался наконец до своих апартаментов, начинало уже светать. Тем не менее, он нашел в себе силы пройтись по комнатам, в которых когда-то жили его дед и отец. Беглый осмотр, — а на другой у него попросту не было сил, — показал, что графы Менгден умели и любили жить со вкусом. В общем, он остался доволен этой краткой экскурсией и, прихватив с собой хрустальный стакан со старым ирландским виски и сигареты, отправился в ванную. Душ его взбодрил, вернув утраченные, было, силы и, не став заморачиваться одеждой, — хотя слуги приготовили ему и белье, и банный халат, и даже шелковую пижаму, — Бармин сделал пару глотков из стакана, закурил и отправился в спальню, где к удивлению, граничащему с возмущением, обнаружил свою новоиспеченную невесту. Княгиня Полоцкая лежала в весьма соблазнительной позе прямо поверх одеяла, и одета она была в одно только чувство собственного достоинства.
— Как ты уговорила остальных? — спросил Бармин, присаживаясь в изножье кровати.
— Я… — девушка явно хотела соврать, но Ингвар ей этого не позволил.
— Правду, милая! — попросил он вежливо. — Правду, правду и ничего кроме правды.
— Я их усыпила, — нехотя призналась юная княгиня.
Пауза затягивалась, и теперь ей уже было неловко лежать голой в присутствии голого мужчины. К тому же выбранная ею поза перестала соответствовать ситуации, и это, по-видимому, только усиливало чувство неловкости.
— Что-то вроде гипноза? — спросил он после затянувшейся паузы.
Видит Идунн [161] , смотреть на Машу было приятно, и желать ее было для него вполне естественным делом, — молодой сильный организм давал о себе знать, — но Бармина тревожило то, с какой настойчивостью Мария добивалась от него близости. Нимфоманка? Возможно, но не обязательно. Сумасбродная особа? Наверняка. И, скорее всего, последнее предположение ближе к истине.
«Если не окоротить, — „записал“ Бармин на будущее, — еще намучаемся все с ее неумеренным энтузиазмом, помноженным на изобретательность и неуемную энергию!»
161
Идунн — в германо-скандинавской мифологии богиня вечной юности.
— Это не гипноз, — призналась, наконец, княгиня Полоцкая, одновременно пытаясь закутаться в огромное шелковое одеяло или хотя бы заползти под него. — Они пили вино…
— Пили! — подсказал Бармин, поторапливая рассказчицу, застрявшую буквально в середине фразы.
— В вине много сахара… — не слишком внятно продолжила девушка свои объяснения. — Я… я перегнала его в алкоголь. Получилось, что они пили не вино, а коньяк или виноградную водку…
«Был, кажется, такой рассказ, — вспомнил Бармин. — Что-то про семейку Хогбенов [162] …»
162
Хогбены — фантастические литературные персонажи, созданные американскими писателями-фантастами Генри Каттнером и его женой Кэтрин Мур. Мутанты Хогбены — выходцы из погибшей Атлантиды (целая семья). Папуля, отец семейства, невидимый алкоголик, обладает способностью телепортировать маисовую водку из любой ёмкости себе прямо в кровь и превращать спирт в глюкозу (и наоборот). Находится в состоянии перманентного опьянения. Родился до Юлия Цезаря.
— Но, если бы, ты превратила вино в коньяк, — сказал он вслух, — они бы почувствовали изменение вкуса, разве нет?
Он старался не думать пока о том, каким магическим мастерством надо обладать, чтобы обратить сахар в алкоголь. Честно сказать, ему об этом было даже страшно подумать.
— Я работала с тем, что уже было у них в желудке, — призналась между тем девушка.
«Умереть не встать! — ужаснулся Бармин. — Однажды она может превратить кофе в мышьяк, и никому мало не покажется!»