Последыш. Книги I и II
Шрифт:
— Я больше так не буду! — Неожиданно из ее глаз хлынули слезы. — Не говори, пожалуйста, папе!
То есть, для того, чтобы организовать с мужчиной «борьбу в партере», ты уже достаточно взрослая, а отвечать за свои поступки — все еще нет?
— Послушай, Маша, — он старался говорить так мягко, как только мог, — не надо плакать. Я никому ничего не расскажу. Но ты должна мне поклясться, Машунь, что больше ты ничего такого не сделаешь. А что касается секса, поверь мне, этим не стоит заниматься уставшими и впопыхах. В особенности, если это в первый раз, и ты еще не знаешь, чего ожидать от того или этого. Даю тебе слово, я позабочусь, чтобы тебе не пришлось слишком долго ходить в девушках. Но придется потерпеть, хотя бы несколько дней. Мы же с тобой даже толком не знакомы, а заниматься сексом с незнакомым мужчиной — это уже полный разврат.
— Да, но… Может быть, ты меня хотя бы поцелуешь?
— А вот это совсем другой разговор! — улыбнулся Бармин. — Иди сюда, чудо зеленоглазое, сейчас будем целоваться.
Нельзя сказать, что ему не хотелось большего. Он даже посетовал, — уже где-то через пару минут, — что обещал не заходить дальше поцелуев. Но, как говорится, не дав слова, крепись, а дав слово, держись. Вот он и держался. Сжимал в объятиях нагую красавицу, целовал, — в основном, в губы и грудь, — ласкал, не переходя, впрочем, некоей черты, за которой ему уже будет никак не остановиться, и думал, когда мог, разумеется, о том, что не следует бросаться словами! Ну, в самом деле, что за блажь на него нашла. Что плохого случилось бы, начни он обучать свою официальную невесту искусству любви прямо здесь, в своей кровати, прямо сейчас, в предрассветный час? Ей ведь тоже хочется, и, похоже, не меньше, чем ему самому. Весьма темпераментная девица, но, увы, Бармин всю жизнь был более, чем последовательным человеком, и не собирался изменять своему модусу операнди теперь, оказавшись в другом мире и став новым собой. Поэтому секса в эту ночь между ними так и не случилось, хотя пообжимались на школьный манер до полного изнеможения.
2. Одиннадцатое июня 1983 года
Утро, как всегда, — как бы поздно он ни лег спать, — началось для Бармина рано и, разумеется, с неотложных дел. Сначала он выполнил обязательную программу: комплекс упражнений ушу, душ и прочая «санитария и гигиена». Потом под чашечку крепкого кофе, сигарету и твердое обещание самому себе, как можно скорее вернуться к здоровому образу жизни, — то есть, снова начать бегать и плавать, — посмотрел утренние новости, транслировавшиеся 1-м Новгородским Государственным Каналом. Естественно, прежде всего его интересовало, как подается в масс-медиа случившееся вчера на ЕИВ Малом приеме в летней резиденции в Ливадии. НГК, как и следовало ожидать, был крайне сдержан, сообщив лишь, что Его Императорское Величество Иван VIII своим указом от 10.06.1983 восстановил титул графов Менгден, передав права на оный титул Ингвару Менгдену 4-му своего имени. И совсем в другом разделе новостей, — в светской хронике, — был обнародован факт помолвки, состоявшейся ранее в этом месяце, между графом Ингваром Менгденом и княгиней Марией Полоцкой.
Решив после этого, что настало время переходить от обязательной программы к произвольной, Бармин взял с кровати укутанную в одеяло юную княгиню Полоцкую и отнес в ее собственные апартаменты. Что любопытно, Мария при этом даже не проснулась.
«Крепкий девичий сон, — хмыкнул Бармин, прижимая к себе тихо посапывающий ценный груз. — Пока еще девичий… Но при таких заходах долго ей в девицах не проходить. Я же не железный…»
Передав Марию с рук на руки ее камеристке, — которая, к слову сказать, даже не попыталась изобразить удивление этим беспорно шокирующим фактом, — Бармин спустился на первый этаж и, приказав слуге, принести ему из буфетной чашку кофе, — до завтрака оставалось еще больше часа, — пошел искать кабинет полковника Кальф-Калифа. Прелесть его положения состояла, однако, в том, что, на самом деле, ему ничего здесь не приходилось искать. Замок сам «подсказывал» и «показывал», где что расположено, и Бармину оставалось лишь принимать к сведению поступающие «советы» и «комментарии». Так он добрался до нужной ему двери и аккуратно в нее постучал.
— Войдите!
Ингвар вошел, посмотрел на сидящего за письменным столом полковника и вежливо поздоровался, затворяя за собой дверь:
— Доброе утро, Михаил Семёнович!
— Доброе утро, Ваше Сиятельство! — Встал из-за стола Кальф-Калиф.
Сегодня, впервые на памяти Бармина, полковник был одет в офицерский мундир со всеми знаками различия и колодками орденов на груди.
— Давайте, Михаил Семенович, упростим наше общение, — предложил Бармин, проходя вглубь кабинета и усаживаясь в гостевое кресло. — В неофициальной обстановке я для вас Ингвар Сигурдович, в официальной — господин граф.
— Благодарю вас, Ингвар Сигурдович! — ответил с полупоклоном полковник. — Это большая честь для меня.
— Вот и отлично, — завершил Бармин преамбулу. — Садитесь, полковник, и рассказывайте!
— О чем, простите? — поинтересовался тот, возвращаясь в свое кресло.
— Обо всем, о чем сочтете нужным.
— Что ж, тогда я, пожалуй, начну с замка, — Кальф-Калиф испросил взглядом разрешение и, получив в ответ благожелательный кивок Ингвара, раскурил лежавшую в хрустальной пепельнице сигару. — Замок большой, Ингвар Сигурдович, хозяйство огромное. Ну, вы это и сами, верно, знаете. Мы его только-только успели принять у слуг Его Высочества князя Северского. В целом, все работает, но пока еще не как часы. Потребуется время, чтобы отладить весь механизм, как следует, но мы над этим работаем.
— Что с безопасностью? — поинтересовался Бармин. Все-таки безопасность была в его глазах куда важнее работы прачечной или кухни.
— В Усть-Угле и в Шексне до особого распоряжения объявлен перманентный режим Чрезвычайного Положения, — ничуть не удивившись вопросу, переключился на главное полковник. — Везде выставлены сдвоенные посты. В самом замке все оружейные системы на боевом взводе, ворота охраняются усиленными постами с бронетехникой, воздушное пространство закрыто для полетов и тщательно контролируется замковым центром Воздушного Контроля и имперским командованием Вологодской зоны ПВО. В общем, мы с Алмазовым делаем все, что в наших силах и даже больше. В графстве, в особенности в Вологде, Череповце и еще в нескольких городах, а также на главных дорогах выставлены блокпосты, действуют усиленные патрули и приведены в повышенную боеготовность мобильные тактические группы. Ия Ильинична арендовала у Демидовых роту егерей и эскадрилью ударных геликоптеров, Его Высочество князь Северский прислал в дополнение к имеющимся контингентам усиленную тяжелым вооружением роту спецназа, так что нам вполне по силам перекрыть все подходы к Усть-Угле и Шексне.
— Значит, сидим в осаде.
— Думаю, лучше так, чем иначе.
— Согласен, — кивнул Бармин. — Что со снабжением?
— С поставщиками определились, со складами и холодильниками на территории замка тоже. В случае чрезвычайных обстоятельств сможем задействовать южный маршрут доставки.
— Что ж, спасибо! — встал Бармин, заканчивая разговор. — Думаю, нам следует сделать такие встречи регулярными. Скажем, ежедневно за полчаса до завтрака. Как смотрите?
— Согласен, но я рекомендовал бы приглашать на эти встречи так же капитана Алмазова.
— Решено! — подытожил Бармин, и в этот момент раздался стук в дверь. Это слуга принес ему чашечку черного кофе.
— Не возражаете, полковник, если я задержусь у вас еще на пару минут, чтобы спокойно попить кофе?
— Это ваш дом, господин граф, — улыбнулся Кальф-Калифа. — И, если уж вы задержались, позвольте поставить вас в известность об одной странной истории.
— Слушаю вас, — Бармин жестом отослал слугу и выжидательно посмотрел на полковника.
— Через три дня после нападения Союзной рати, в Надозерье на ваше имя пришло письмо весьма странного содержания. Честно сказать, я сомневался, нужно ли это делать, но все-таки решил его сохранить, чтобы при случае передать вам. А вы уж сами решите, имело смысл или нет.
— Что ж, вот и случай представился, — кивнул Ингвар. — Давайте посмотрим, что там за письмо такое.
— Момент! — Кальф-Калиф открыл одну из папок, сложенных в стопку на левой стороне его просторного стола, достал оттуда листок с коротким текстом, написанным от руки, и передал его Бармину вместе с конвертом, в который прежде было вложено письмо.
«Предусмотрительный, тщательный… Посмотрим…»
Текст был, и в самом деле, краток до безобразия:
«Видела тебя по телевизору, кузен!
Моего отца звали Петр.
Если захочешь, звони: Кондомский острог [163] 532-786-210
Стефания»
163
Город Новокузнецк.